Империум человечества: Омнибус

Горячий воздух, тяжёлый от тошнотворной медной вони, сдавил Маттеусу горло. Разум его помутился, жестокость сцены ударила его словно пинком в живот. Слышно было, как один из безопасников застонал, его начало тошнить сильными, обильными приступами. Он уронил дубинку, та покатилась по полу и остановилась рядом с трупами, от которых шёл едва заметный пар.

Ужас Маттеуса усилился, когда он заметил оковы на стене. Словно куски мяса в лавке мясника, в них гротескно висели руки женщины. Гуннар колотил кулаками по стене камеры, его простой разум не способен был совладать с тем, что видел.

Услышав скрежет открывшейся двери лифта на другом конце коридора, Маттеус пришёл в себя. Он сильно хлопнул Гуннара и дал знак всем вести себя тихо. Стараясь не шуметь, с мрачными лицами они встали спиной к стене, стараясь не смотреть на жуткое зрелище смерти, раскинувшееся перед ними. Безопасник, которого тошнило, вытер трясущейся рукой рот. Маттеус поймал его взгляд и кивнул ободряюще. Безопасник кивнул в ответ. Они обратили взгляды к двери и стали ждать, держа оружие наготове.

Услышав приближающееся знакомое гудение кресла Дранта, все облегчённо выдохнули. Сквозь шум моторов послышался голос девочки.

— Не вози её сюда, — крикнул Маттеус, но было поздно. Они уже обогнули угол и въехали в камеру.

— Проклятье, может ты всё-таки уберёшь её отсюда? — рявкнул Маттеус, но девочка уже соскользнула с колена Дранта и зашлёпала босыми ногами по камере.

— Мама? — произнесла она. Мужчины смотрели на девочку, не зная, что делать. Она повернулась к Маттеусу, голубые глаза блестели в сумраке.

— Это моя мама? — спросила она.

Маттеус ещё раз глянул на кровавое месиво в центре камеры, только сейчас заметив угольно-чёрные волосы, рассыпавшиеся веером.

— Да, — ответил он хрипло, отчаянно пытаясь придумать, чтобы сказать успокаивающего, но сцена разорения вокруг сводила на нет любые слова поддержки.

Девочка присела рядом с матерью, низ белого платья сразу же пропитался кровью. Подняв взгляд кверху и задрав голову, она понюхала воздух. Девочка выглядела сбитой с толку, словно внутренне силилась понять, что произошло.

— Он был здесь, — она устремила взгляд на Маттеуса. — Мама должно быть разозлила его.

Её взгляд лишал сил. В её глазах было что-то старческое, что-то старческое и мудрое.

— Его лучше не злить, — продолжала она.

Маттеус сглотнул, пытаясь улыбнуться.

— Кого лучше не злить, дитя?

— Моего друга.

— А какой он, твой друг?

Она оценивающе посмотрела на Гуннара, которые стоял у стены, тряся головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё еретические мысли.

— Больше его, — сказала она, — Намного больше. Он приглядывает за мной. Но иногда он бывает большим неряхой, — она указала на разбросанные вокруг части тел и лужи крови. — Я могу заставить его вернуться, если хотите.

— Нет! — сказал Маттеус чересчур громко.

Девочка нахмурилась.

— А я хочу, чтобы он был здесь, — дерзко ответила она и, наклонив голову, начала беззвучно шевелить губами. Атмосфера в комнате сразу же потяжелела, а время словно замедлилось; температура резко упала, когда девочка превратилась в эпицентр психической бури, её длинные чёрные волосы вздыбились, наэлектризованные хлещущими голубыми вспышками энергии. Это выглядело так, словно её птичье личико окружили безголовые извивающиеся змеи. Воздух вокруг неё уплотнился и замерцал: для Маттеуса её очертания расплылись. Единственным чётким местом в неземном видении, которое однажды было маленьким и внешне невинным ребёнком, оставался взгляд ненависти, сконцентрированной в её когда-то небесно-голубых глазах, которые сейчас были чернее ночи, и в них не осталось ничего человеческого. Крыс Леман пискнул, выпрыгнул из верхнего кармана Гуннара и кинулся в коридор. Гуннар взревел и бросился на ребёнка.

С быстротой молнии девочка повернулась к нему. Мимолётный проблеск страха и замешательства мелькнул на её лице, но пропал так же быстро, как появился. Она выплюнула злой приказ, гиганта подняло в воздух и вышвырнуло кувырком в дверь — словно ребёнок отбросил надоевшую куклу. Гуннар врезался в стену коридора, круша трубы. Хлынул горячий пар. Несколько секунд Гуннар сидел, ошеломлённый, затем вскочил на ноги и загрохотал вслед за своей любимой крысой, плача от боли.

Остальные стояли, поражённые ужасом, пока девочка не повернулась к ним с выражением злорадной ярости. Безопасники бросились на неё, выписывая силовыми булавами смертоносные арки. Она произнесла что-то, и безопасников подбросило вверх. Их головы ударились в потолок с влажным стуком. Девочка подержала тела наверху, затем позволила упасть на палубу, словно марионеткам с обрезанными нитками.

Она обратила взгляд на Маттеуса и Дранта, её крошечный рот нараспев выговаривал слова потусторонней силы. Маттеус чувствовал, как они проникают в его разум и захватывают власть над чувствами…