Империум человечества: Омнибус

Ассасин боролся с мастиффом, держа челюсти гончей открытыми своими облаченными в перчатки руками. Когти, которые, как он видел, разрезали лица культистам, были погружены в одну из сторон собачьей морды. Аугментированное тело животного билось в каком-то роде припадка.

Неожиданным рывком ассасин распорол челюсти пополам, разорвав голову пса, словно спелый фрукт. Моментально опомнившись, он оттолкнул от себя всё еще дергающееся тело и поднял свой болт пистолет, который он выбросил во время атаки.

Рыча от ярости, Хольт устремился к ближайшей орудийной башне, грубо расталкивая гвардейцев со своего пути к пульту управления. Он провернул автопушку по кругу, ища ассасина в поле зрения и открыл огонь. Его оставшиеся люди присоединились к атаке. Ассасин отчаянно пытался устоять на ногах, когда снаряд за снарядом сотрясал цель.

— Умри же, наконец. — выл Хольт, пока трясло его орудийную башню. — Просто ум…

Как одна, каждая оставшаяся мина на Ничейной земле взорвалась, посылая грязь и части тел высоко в воздух. В своей ярости Хольт не заметил, как атакуемый ассасин нажал на установленную в его поясе кнопку, не услышал неожиданный визгливый звук, который удачно скрылся в грохоте автопушек. Он не был даже готов к шрапнели, осыпавшей сдерживающую стену. Тонкие ломтики металла пробивались прямо сквозь защитный визор, прорезая себе путь в мягкой оболочке его правого глаза.

Боль придёт позже. Сейчас он отполз назад от места своего падения, сбитый с ног объединенной силой взрыва. Кровь хлынула из лопнувших барабанных перепонок.

Своим здоровым глазом, Хольт изучил поле боя, пытаясь отыскать какой-либо след незнакомца.

Его не было. Пока сержант бежал к нему, Хольт внезапно упал на землю, шок, наконец, дал о себе знать. Что бы это ни было, оно вошло в улей. И да поможет Император любому, кто встанет у него на пути.

Высоко в Шпилях улья, сильно кашлял Губернатор Винтер. Кровь брызнула на богато отделанный темно-коричневый коврик. Он купил его всего лишь месяц назад. Настоящая шкура Карнадона. Лучшая, которую только можно было купить. Как же он любил выскальзывать из своих ботинок и почувствовать её мягчайший ворс под своими ногами. Такой роскошный. Такой экстравагантный.

— На нижних уровнях, должно быть, убили бы за ковер, подобный этому, — со смехом говорил он всегда своей помощнице, наливая себе ещё один бокал амасека.

Вот только теперь это не выглядело таким смешным.

Губернатор уже позабыл, что значит наслаждаться комфортом. Он понятия не имел сколько уже торчал за стенами своих покоев, прикованный к основанию своего собственного портрета. Такая вот извращенная шутка лидера культа. Прошли дни, может быть недели. Время стерло все чувство восприятия. Память о зверских лицах еретиков, словно гвозди пронзили сознание. Образы были такими ясными.

— Я не многое знаю об искусстве, но я знаю, что мне по вкусу.

Почему бы им просто не оставить его умирать?

Винтер сердито посмотрел на лидера культа, откачнулся назад и врезался в лицевую сторону временного святилища, сооруженного в другой части комнаты. Это было бесполезно. У губернатора больше не было сил для своего пронзительного взгляда. Вместо этого он издал длинный немощный стон — лучший акт неповиновения, который он мог себе позволить.

Предатель прекратил своё песнопение, взглянув через свое ненормально большое плечо.

— Молчать! — рыкнул здоровяк, — Я молюсь!

— Ну извини, что встревожил тебя, — прошептал губернатор, изумляясь тому, каким слабым стал его голос.

Лидер культа повернулся к освежеванному черепу, который располагался посередине его временного святилища. Он подошел к нему, поглаживая свои массивные брови, которые образовывали толстые гребни над крошечными, невероятно маленькими глазными впадинами. Его пальцы задержались на крупной выпуклой челюстной кости с острыми клыками. Голова еретика склонилась в глубоком поклоне, прежде чем он встал во весь свой рост. Даже после всего, Винтер всегда удивлялся каким же большим был предатель. Он выглядел таким широким и легко должен был достигать семи футов в высоту. Его мускулы проглядывались под обильно татуированной кожей. Его широкая спина была усеяна металлическими штифтами. У губернатора сводило желудок, стоило только ему посмотреть на этого урода.

Хотя, возможно его просто до сих пор тошнило после того, как Большой Брувва сломал обе его ноги. Несомненно, он сделал это не голыми руками. насколько помнил Винтер. Это было бы невозможно, неправда ли? Это было ещё одним лихорадочным сном, что мучил его в те редкие возможности поспать, пока он висел здесь.

Губернатор больше не мог точно сказать, что было реальным, а что нет. Всё расплывалось перед глазами. Новости о мутантах, заполонивших подулье. Отключение энергии. Звуки запинающегося орудийного огня снаружи его офиса. Большой Брувва хватает его помощницу за красивую, стройную шею. Винтер любовался ею при любой возможности. Шея ломается со звуком трескающегося дерева.

Он не видел, как её тело упало на ковер, которым она так восхищалась. Он был занят поисками своего оружия.