Империум человечества: Омнибус

Врата Аквилы венчали собой Телепинскую дорогу, огромную транспортную артерию на юго-восточном склоне Босфорского улья. Арка была столь глубока, что больше походила на туннель, ярко освещенный натриевыми лампами цвета гидрафурского дневного света. Вдоль стен тянулись многоэтажные галереи и мостки, забитые пешеходами, которые толкались плечо к плечу с потертыми барельефными изображениями тысячу лет как мертвых Адептус, идущих парадом. Дорога к центру Босфорского улья была разбита на полосы, внешние были уже и полнились бемо и мехарикшами, а во внутренних шли гигантские грузовые повозки, грохочущие на гусеницах или толстых колесах почти цилиндрической формы. Всюду были Арбитрес, которые блокировали каждый пешеходный коридор и спрашивали документы, рылись в багажных полках мехарикш, кишели на грузовозах, словно муравьи на кирпичах, или патрулировали, собравшись отделениями, пространство за воротами, где транспорт стоял в очередях. Водители высовывались из окон, орали, размахивали бумагами или идентификационными печатями, моторы ревели, сапоги арбитраторов грохотали. Гул стоял ошеломительный.

Кальпурния подумала было тихо просочиться в центр, но привычки пока не поспевали за рангом. Эскорт, который сопровождал ее к Собору, вдруг снова окружил ее, и проктор закричал в усилитель, который достал из «Носорога»:

— Адептус Арбитрес! Расступитесь перед Адептус! Дорогу арбитру Кальпурнии!

Они прошли сквозь толпу, как ледокол сквозь полярные торосы. Вот тебе и внеплановая инспекция, уныло подумала она.

Суматоха вокруг не давала понять, где что творится, но, похоже, центральная очередь повозок не двигалась. Кальпурния направила свой отряд в ту сторону и оказалась рядом с проктором, который распоряжался досмотром повозок. Он был розовый и вспотевший, то ли от спертого воздуха и нагрузок, то ли от вида ее знаков отличия.

— Грузовозы, — прокричал он ей в ухо, для чего пришлось сгорбиться, — сложно обыскивать. В их структуре слишком много внутренних полостей. Некоторые водители — просто наемные работники и не могут впустить нас внутрь.

Кальпурния смотрела на вереницу грузовых повозок. Водитель той, рядом с которой они находились, стоял посередине короткой лестницы, встроенной в бок гигантской кабины, и вскрывал люк узкого лаза, ведущего к двигателю, а двое арбитров наблюдали за ним. Через повозку от них еще один водитель вместе с коллегой-рабочим листали кипу бумаг рядом с контролером Арбитрес в коричневой броне. А та повозка, что между ними…

— Почему эти двое все еще в кабине?

Проктор не расслышал вопрос полностью, и ему снова пришлось наклониться и переспросить. Под запахом полировки для брони резко чувствовался его пот. Двое рабочих в кабине пристально посмотрели на Кальпурнию, когда та ткнула в их сторону дубинкой.

— Все в очереди уже спустились и разговаривают с вашими бойцами. А эти почему нет? Они же следующие.

Проктор уже кивал, и Кальпурния отступила в сторону. Он дал знак ближайшей группе арбитраторов, чтобы те вывели двоих мужчин из транспорта. Мимо по одной из внешних полос проехал бемо, и визг его двигателя на мгновение отвлек ее, но, когда она снова подняла взгляд, кабина грузовоза уже была пуста.

Что-то кольнуло ее инстинкты. Слишком быстро. Что-то не так.

Она рефлекторно пустилась в бег, эскорт тоже сорвался с места, чтобы не отставать. Водитель спрыгнул с лестницы и побежал обратно, к выходу из арки. Его спутника нигде не было видно.

Понадобилось только взмахнуть дубинкой — ее отделение тоже их увидело. Они помчались следом, окликая дежурных у устья ворот. Смятение вокруг выросло вдвое.

Кальпурния приотстала на шаг, чтобы увидеть, как действуют отделения и проверить, в чем их слабые места. Она также позволила себе взглянуть вверх, на бок повозки, и поэтому оказалась единственной, кто увидел самый первый взрыв.

Он был маленький, просто вдруг бахнуло, и металлический бок грузовоза выгнулся наружу. Из щелей между панелями вырвалось грязно-желтое пламя. Этого хватило, чтобы Кальпурния стремительно развернулась и начала отчаянно расталкивать дубинкой и арбитраторов, и гражданских.

— Ложись! Ложись! Назад! Сейчас же!

Второй взрыв был мощнее. Повозка пошатнулась на своих опорах и выплеснула волну жара, от которой Кальпурния сжалась и отшатнулась, но именно третий сделал дело. Бока грузовоза задрожали, треснули и величественно распались на куски, и семя из обожженного металла породило прекрасный огненный цветок, который с ревом взметнулся вверх и наполнил Врата Аквилы воплями и бело-желтым светом.

Девятый день Септисты

Девять дней до Мессы святого Балронаса.

Поклонение пилигримов. Стоянки на Святом Пути.

Шествие Дальних Святых. Мистерия Распорядителя.