Империум человечества: Омнибус

Сейчас Михаил уже знал какая награда будет самой лучшей: возведение во священство. Представителю Экклезиархии не могут навредить ни Дома Праксиса, ни любого другого города. То, что его родной брат уже в сане священника — сослужит ему хорошую службу. Конечно, ему придется начинать с самого низа, но он уже сделал это в банде Груменна, а Экклезиархия просто другая организация, но подобная Домам. Он был умен, умел добиваться своих целей, знал, как показаться на глаза начальству и подниматься по служебной лестнице. Возможно, его даже отправят на другой мир, где возможности для продвижения могут быть безграничны.

«Проповедник Крави» — этот титул пошел бы ему.

Тяжелые шаги раздались из-за дверей камеры. Его живот свело от страха. Это просто нервы, сказал он себе, положив на него ладонь, просто нервы.

Дверь распахнулась и в камеру вошел инквизитор, а за ним высокая фигура: живая статуя, отлитая из тусклого серого металла, поглощающая, казалось бы, свет одинокой камерной лампочки. На её груди расправил крылья Имперский орел, над плечами возвышалась человеческая голова, в глазах которой Михаил увидел холод, который мог существовать лишь в межзвездной пустоте.

— Вы нашли их? — Михаилу удалось оторвать взгляд от ледяных глаз и посмотреть на инквизитора. — Я был прав? Я ожидал…

Он замолчал, подбирая слова, чтобы начать разговор о своем прошении в Экклезиархию. Если имперский инквизитор даст свое согласие на его просьбу, то никто уже оспаривать не будет.

— Я молился, чтобы вы нашли богохульников прежде, чем их сила возросла бы, — спешно продолжил Михаил. — Я… я знаю, что не жил обычной жизнью. Я совершал вещи, которые другие считали неправильными, но… но я всегда любил Императора. Я всегда был верен Ему. И единственная возможность загладить свое прошлое, доказать свою преданность еще больше…

Белаэль улыбнулся и жестом прервал речь Михаила.

— Мы нашли их. Как вы и думали, они собрались, чтобы провести еще один нечестивый обряд. Мы неожиданно быстро закончили его и стерли грязь с этого мира. Если бы её пятно расползлось, то пришлось бы пожертвовать городом, а возможно, и всем миром для её искоренения.

— Хвала Императору! — выпалил Михаил, всячески стараясь показать свою набожность. — Я прошу лишь о службе Золотому Трону. Мое заветное желание заключается в служении. Возможно, если…

Он запнулся, увидев, как улыбка сползает с лица инквизитора.

— Есть еще одна услуга, которую вы можете сослужить Императору, — Михаил заметил в его глазах частичку той холодности, которая была в глазах серой громадины, что стояла за спиной у Белаэля. — Осталось последнее из нечестивых семян, что стремились посеять на Эквусе III ваши бывшие хозяева. Оно должно быть уничтожено.

— Ну конечно! — затараторил Михаил. — Если вам нужен проводник, кто-то, кто знает все улочки Праксиса, я…

Тут смысл слов, сказанных инквизитором, наконец дошел до него, заставив замолкнуть на полуслове.

— Нет! — выдохнул он, скривясь от боли — что-то внутри него начало биться и крутиться, когтями царапая изнутри грудную клетку. Белаэль кивнул. Восприняв это как сигнал, Серый Рыцарь выступил вперед, подняв руку в массивной перчатке. Увидев, что эта рука держит болт-пистолет, украшенный Имперской печатью и символами власти, Михаил попытался что-нибудь сказать, что-то, чтобы отсрочить неизбежное. Но он смог выдавить из себя лишь сдавленный рык, словно тварь внутри него завладела его голосом.

— Я призываю очищающий огонь Императора, чтобы очистить этот грязный сосуд, — начал нараспев читать Белаэль Обряд Изгнания уже второй раз за этот день. Не обращая внимания на его слова, Михаил отползал по койке, пока не прижался спиной к стене камеры.

— Так как Император принес Себя в жертву в вечные объятия Золотого Трона, то верно и справедливо, что все эти порченные скверной и богохульством должны предстать перед Ним на суд Его, — слова Белаэля вгрызались в разум Михаила. Ноги продолжали сучить в бесплодных попытках унести свое тело как можно дальше от ствола болт-пистолета. И под холодным пристальным взглядом фигуры, державшей его на прицеле, он поднял руки в последнем умоляющем жесте. Нелепо, но Михаил сейчас думал о Леоне Клейсте, ползающем в грязи на заднем дворе «Разделанной свиньи».

— Огнем и пулями будут они очищены. Через жертву получат они награду свою.

Болт-пистолет кашлянул и Михаил Крави, верный слуга Императора, получил свою награду.

Шторм Константайн Лакримата

Он вдыхал пар звёзд, и каждая частица света ярко вспыхивала в лёгких, донося до языка горячий и сладкий вкус. Пространство, время? Что значат эти пустяки?

Солонэйц Ди Каваньи, навигатор имперского торгового корабля "Дэа Брава", двигался по волнам нейронного экстаза. Он сконцентрировал свои измученные чувства только на кричащем свете Астрономикона — психическом маяке самого Императора, обжигающем даже сквозь жар Хаоса. Он и корабль казались единым, несущимся сквозь варп сверкающим мирком, питаемым, подобно благодушному богу, сознанием навигатора.