Империус (ЛП)

- На самом деле это не срочно, - тихо и устало сказала она, а затем вздохнула. – По крайней мере, мы ничего не в силах предпринять. Просто… это было неожиданное развитие событий.

Римус нахмурился, перебирая в уме вероятности.

- Тонкс, ты заставляешь меня нервничать. Что сказала Фелиция?

Тонкс тяжело сглотнула.

- Не знаю, как тебе это сообщить, так что просто скажу, как есть. – Ее темные глаза встретили взгляд его собственных, а бледные тонкие пальцы обхватили его ладонь. – Римус, - выдохнула она. – Авраам Каин мертв.

========== Глава 19. Последняя слабость. ==========

- Он умирает, Аливард. Сообщите профессору Голдштейн, чтобы она прибыла в институт немедленно.

- Хорошо, доктор Кролл.

Голоса. Голоса, которые доносились в его камеру, заменившую для него весь мир, где ему давали жидкость прохладного спокойствия, отчего порой его разум наполняло мягкое и послушное блаженство в сопровождении шепотом повторяемых слов: Империо, Империо… Два голоса вернулись. Третий тоже скоро появится.

Он чувствовал… слабость.

Он слабый, слабый, такой слабый… Нет, не слабый, он не может быть слабым, не должен быть… но…

Слабый, такой слабый.

В животе заурчало. Весь его мир, состоящий из четырех стен, кровати и одеял, пошатнулся и закружился, то темнея, то обретая яркость. Лица то появлялись, то исчезали, голоса что-то нашептывали; женщина со странным взглядом, темноволосый мужчина со своими сияющими склянками, наполненными жидкостями, и еще тот, высокий, который всегда стоял отдельно и только смотрел. Они приходили и уходили, глядели на него, бормотали; темноволосый мужчина с искривленными губами, а потом снова женщина, и ее глаза горели огнем и жгли, как кислота.

Это не имело смысла. Ничто больше не имело смысла.

Он смутно осознавал, что когда-то все понимал, что когда-то был сильным, и что слабость была неправильной, неправильной, неправильной, но он не помнил ничего, кроме этого неясного ощущения утраты, потери, которую никогда не удастся восполнить. Когда-то с ним был кто-то еще – кто-то, кто знал, как быть сильным.

А теперь остался только он. Одинокий и слабый.

Увядающий.

Хаос. Полная бессмыслица; он не мог думать, и никто не хотел думать за него. Он ждал и ждал, что вернется тот потерянный голос и снова сделает его сильным, но никто не пришел. Воспоминания того, что было до голоса, - вот и все, что он имел сейчас: вот небритый мужчина с сияющими золотом глазами напивается, а затем свисает на веревке, вот лица в мантиях, они улыбаются, но отпрядывают с ужасом в глазах, его дядя, который оставил его с теми, кто боялся, оставил ждать, пока придет голос… Но теперь голоса снова нет, и он ослаб, ослаб, ослаб…

Где мяч? Мяч имел смысл. Вперед-назад, вперед-назад, никаких мыслей, никакой слабости, никакой нужды в голосе, просто вперед-назад, вперед-назад, тихий разум, такой тихий. Но теперь весь его мир качался вперед-назад, тени поднимались и, казалось, что-то шептали: «Вот тишина, вот покой, тебе не нужен голос, если ты с нами».

«Но я не должен быть слабым. Тени слабы, тени слабы…

Тени тихие.

Я хочу тишины».

Разве быть слабым – так плохо? Что он получил от жизни, будучи сильным, кроме чувства утраты?

Темноволосый мужчина снова смотрел на него. Его взгляд причинял боль.

Но не так, как взгляд женщины. Он боялся глаз женщины.

Он хотел побыть в одиночестве. Он хотел оказаться в тени.

Он хотел быть слабым, потому что в слабости таилась умиротворенность.

Желудок жгло огнем. Сердце колотилось о ребра.

А затем остановилось.

Тени поднялись выше, выше и поглотили его.

И Авель Исаак позволил им это.

************

- Что?

Он знал. Подспудно он знал: эта боль в шраме, недомогание, странное отсутствующее состояние, умиротворение – отчасти он понимал, что жизнь того, что осталось от его кузена, от оборотня, который преследовал его всю жизнь, наконец подошла к концу. Где-то глубоко внутри он знал, что Каин умер.

Однако на сознательном уровне это все равно стало для него потрясением.

Не то чтобы он расстроился, но и радостью назвать его чувства было нельзя. Он просто…

Не чувствовал ничего. Он словно омертвел, даже близко не представляя себе, что должен ощущать.

Пальцы Тонкс мягко коснулись его запястья.

- Каин мертв, - повторила она тихо, отвечая на сорвавшийся с его губ вопрос. – Он умер после полудня. И не волнуйся, я уже сообщила Ордену. По официальной версии, его прикончила какая-то желудочная инфекция. Неофициально же… - Она поморщилась. – Скажем так: Фелиция сомневается, что он мог подхватить инфекцию в стерильных условиях уровня шесть. Она не знает наверняка, что произошло на самом деле, но не верит, что его смерть стала результатом естественной причины.

Римус попытался сосредоточиться на ее словах.

- Это не имеет смысла, - проговорил он. – Зачем им убивать единственного подопытного кролика?

Тонкс сильнее сжала его руку.

- Может быть, он что-то знал. А может, необходимость в нем отпала. Теперь у них есть дементор, Римус – они смогут создать себе столько подопытных кроликов, сколько захотят.