Имперская академия некромантии. Целитель (СИ)

— Уверена, что хочешь сейчас остановиться? — психанул Криштиан, когда нам в спины раздался очередной рык от монстров и намного ближе, чем раньше.

— Начинай плести защиту! — приказал Румэйн Криштиану. — Объединим магию.

— Нет, — отрезал некромант. — Создай ядро, а я его усилю, — скомандовал Криштиан.

— Я вам помогу.

— Нет! — в один голос воскликнули некроманты.

— Румэйн, давай!

Я и Криштиан одновременно выпустили Румэйна и взяли его под локти, чтобы освободить ему руки. Сосредоточившись на своих ладонях, некромант зашептал заклинание. Я отчетливо почувствовала рождение сильного и мощного ядра. Между ладонями некроманта собирался воздух, заряженный электрическими импульсами. Ядро было настолько сильным, что не только телесно ощущалось, но и визуально. От ядра исходили магические волны, напоминающие водные круги по тихой поверхности озера. Румэйн свою часть выполнил и очень неплохо.

— Давай! — взвыл побледневший Румэйн.

Ладонь Криштиана легла на магическое ядро. Некромант сосредоточенно следил за реакцией ядра, когда начал пропускать свою магию через другую, смешивая ее со своей, или, скорее, вдыхая в магию Румэйна свою. Ядро тут же заискрилось, шар постепенно изменил белый цвет на красный. Словно в воду капнули краску и вода плавно окрасилась в один цвет. С последним словом некроманта нас тут же окутало яростное красное пламя, превращаясь в невидимую пелену. Барьер был настолько сильным, что на мне ощущался телесно, хотя участия в объединении магии я не принимала. Когда полчище тэрэир промчались мимо нас, даже не заметив нашего присутствия, я с нескрываемым уважением посмотрела на запыхавшихся некромантов.

— Пронесло, — убито выдохнул Румэйн, опустившись на землю.

— Я думала нам конец, — пробурчала я, искоса наблюдая за Криштианом.

— Эй, погоди, Криштиан, а ты вообще откуда взялся? — очнулся Румэйн.

— Ты что, только заметил? — недовольно ответил некромант. — Я, между прочим, твою задницу спас, когда ты решил измерить глубину пропасти.

Румэйн в недоумении уставился на Криштиана потом на кивнувшую меня.

— Я прикончу Торгаша, — повторился некромант.

— Для начала нам нужно выбраться отсюда, — пробормотал Криштиан, разрывая свою рубашку, чтобы уподобить бинту.

— Откуда рана? — насторожился Румэйн.

Криштиан покосился в мою сторону, а я сделала вид, что меня здесь вообще нет, да и в принципе не было. Только вот Румэйн хоть и в таком слегка неадекватном состоянии, но все прекрасно понял.

— Это ты его так?

— Не я, — нагло солгала я.

Криштиан мой ответ наградил неприязненным взглядом, а потом и вовсе игнором, продолжая заниматься раной. А я решила пока держаться от них подальше, поэтому и пошуровала слегка в сторону, где заметила странный знак на стене лабиринта. Но приблизившись к нему ближе поняла, что прекрасно понимаю, что это за знак. Это было слово, точнее сказать язык рабэзгас. Но откуда здесь взялся этот символ, означающий смерть? Даже не смерть, этот закрученный знак со всех сторон окруженный точками означал несущий смерть. Кто мог нарисовать его здесь? Сомневаюсь, что в академии найдется много адептов, знающих язык рабэзгас. Возможно, кто-то из профессоров? Маловероятно, конечно, но другого объяснения у меня нет. Когда я провела пальцами по знаку, поняла, как глубоко ошибалась.

На моей руке осталась краска, а знак полностью размазался. Это означало, что его нарисовали совсем недавно, может даже пару минут назад, потому что краска еще не высохла. Здесь кто-то был, знак нарисовали до того, как мы здесь остановились. Медленно обернувшись, начала осматриваться по сторонам в поисках того, кто занимался здесь художеством. Язык рабэзгас не просто речь, на которой предположительно общаемся мы, то есть наш обычный язык. Их слова всегда несут с собой действия, можно даже сказать, что Рабэз это те, кто выражают свои действия словами. Каждое их произнесенное слово несет за собой действие.

Знак, который переводится как несущий смерть, это практически приговор, к которому я прикоснулась. Кто-то прямым текстом написал, что один из нас умрет. Румэйн говорил, что не знает, кто мог кроме меня и Адэльена знать их язык, значит это… Прежде чем мысли полностью сформировались в голове, я рванула с места, когда заметила фигуру человека, свернувшую за угол.

— Мельера! — заорал Румэйн.

— Мельера, стой! — прокричал Криштиан, сорвавшись с места следом за мной.

А я мчалась вперед, оставляя за собой след от магического барьера, который связал нас всех вместе. Фигура незнакомца то и дело скрывалась за очередным поворотом лабиринта, словно призрак. Как только я думала, что сейчас настигну его, он снова скрывался, появляясь вдалеке. Мой мозг просто отказывался здраво мыслить, потому что в этой фигуре человека я различила черты лица Адэльена. Это был мой брат. Он здесь, в лабиринте, это он оставил тот знак, только он мог это сделать.

— Мельера! — раздавались вопли некромантов эхом по лабиринту.