Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)

Хотя их благочестие и стало очевидным ещё до того, как они открыли рты, представителей Экклезиархии среди них не было. Встречающие носили свободную темную одежду: блузы, штаны, сапоги и длинные пальто, под отворотами которых я сумел разглядеть кобуры. На одежде не было никаких знаков различия, лент или церемониальных кушаков, но я догадался, что это своеобразная униформа. Трое мужчин и две женщины носили серебряные цепочки у себя на шее, но подвески были скрыты под блузами. Вокруг них парили сервочерепа, выстроившиеся кольцом.

Инквизиция, подумал я. Но не мог догадаться, какой ордос.

Бренкен и Хартвиг обменялись приветствиями, затем капитан представила наш отряд. Губернатор был более сдержан, говоря о своих сопровождающих, и сообщил нам только имена, не упоминая звания и причины присутствия этих личностей. Явным лидером группы был Асконас. Один из мужчин, Бранд, очень походил на женщину по имени Шенк, и я решил, что они брат и сестра. У обоих был одинаковый выступающий лоб, и брови были загнуты вниз, словно они постоянно хмурились. Другую женщину звали Эрар, а мужчину — Майнхардт. Они также могли быть родственниками. Как и остальные, они брились наголо. Хотя цвет кожи Эрар был темнее, чем у Майнхардта, но выражение самодовольного благочестия создавало впечатление, что передо мной двойники.

Инквизиция, никаких сомнений.

— Мы благодарны за помощь, — начал Хартвиг, и тут же стало ясно, что никому он не благодарен. — Но мы не уверены, что нынешняя ситуация дает основания для вторжения таких масштабов.

Его тон был холоден, но глаза немного бегали. Собственная ложь вызывала у Хартвига противоречивые мысли.

— Запрос о помощи был официальным, — ответила ему Бренкен.

— Но он исходил не от меня.

— При всем уважении, губернатор, решение о развертывании принимается по ситуации, независимо от вас. Суть кризиса достаточно ясна: нижние уровни вашего улья охвачены полномасштабным мятежом.

— У нас есть гражданское ополчение…

— Которое, судя по отчетам, разгромлено.

Любому капитану потребовалась бы непробиваемая уверенность, чтобы возразить губернатору, не говоря уже о том, чтобы прервать его. Бренкен демонстрировала полнейшее безразличие к политике. Не самая разумная стратегия в плане будущих карьерных перспектив, и за это я отдавал Артуре должное. Она слишком долго просидела в слишком многих окопах, чтобы волноваться о чем-то «будущем».

— Мы предварительно осмотрели периметр улья на подлете, — продолжила Бренкен. — Губернатор, с нижних уровней так и валит дым. С первого взгляда понятно, что ситуация не улучшается, а ухудшается.

Хартвиг раскрыл было рот, но тут заговорил Асконас, стоявший справа от него.

— Упрямствуя в своей гордости, ничего не добьешься, губернатор, — сказал он. — Мы должны быть признательны за помощь, которая пришла к нам в час нужды. Здесь мы видим руку самого Императора.

Несмотря на примирительный характер его слов, в сухости тона я услышал гнев — более сильное чувство, чем отсутствие расположения, продемонстрированное Хартвигом. И все же, когда Асконас говорил об Императоре, в его глазах блестела вера, и гнев был сдержанным, словно нас ниспослали ему в качестве духовного испытания.

Он был высоким мужчиной, и по виду тонкого лица создавалось впечатление, что когда-то, в далеком прошлом, отличался худобой. Теперь тело Асконаса было массивным, и я не знал, какая его часть осталась биологической. Все бионические улучшения были спрятаны под одеждой и перчатками, но, когда он сгибал руки, ткань рукавов обтягивала неровности, выдавая наличие экзоскелета. Двигался Асконас легко и обладал уверенностью человека, который умеет сражаться и не сомневается, что способен буквально сокрушить любого, кто встанет у него на пути. Хотя он, должно быть, проходил обширные омолаживающие процедуры, по выступающим скулам и впалым глазницам становилось ясно, что Асконас чуть ли не с рождения выглядел зрелым мужчиной.

— Разумеется, — сказал Хартвиг. — Разумеется. Мы действительно очень признательны.

Новая легкая дрожь вокруг глаз: он продолжал лгать. По крайней мере, было ясно, что его роль здесь номинальна. Хоть и не напрямую, но мы будем иметь дело с Асконасом. Что я действительно хотел знать — какие интересы возникли у Инквизиции на таком обыденном мире, как Молосс?

Хартвиг проводил нас от посадочной площадки прямо к правительственной резиденции в самом верхнем из шпилей. Я глаз не спускал с сервочерепов, ждал, пока инквизиторы не зайдут в башню, прихватив своих автоматических писцов, и только затем заговорил с Бренкен.

— Мы должны узнать, кто нас вызвал.

Она поняла.

— Я немедленно начну развертывание наших сил.

— Спасибо, капитан.

Внезапный наплыв солдат изменил бы порядок вещей в Пирре. Я надеялся, что возникшее замешательство позволит мне начать расследование незаметно для Асконаса и его подручных.