Имперская идея в Великобритании (вторая половина XIX в.)

Развитие идеи цивилизаторской миссии в середине XIX в. связано с деятельностью известного писателя Т. Кар л ей ля. Согласно его взглядам, жизнь представала как борьба, но не в рамках одной нации, а между различными расами. Колонии являлись подходящим полем для деятельности героя, центрального образа в творчестве писателя. «Храбрый, решительный и талантливый», – таким, по мнению писателя, должен быть типичный британский правитель[274]. Творчество Карлейля представляло одну из первых попыток романтизировать деятельность англичан в колониях, придать ей ореол благородства и бескорыстия.

С 1870-х гг. ряд имперских идеологов начинает представлять имперскую миссию как предназначение британской нации. С одной стороны, в британском обществе постепенно нарастала определенная реакция против одностороннего прагматического подхода к проблемам империи, характерного для середины столетия. С другой – изменения на политической карте Европы и рост национализма на континенте направляли идейные поиски на новые проблемы – изучение национально-расовых отличий англичан, определение тех достоинств, благодаря которым английская нация сможет сохранить свое доминирующее положение в изменившемся мире. Для выполнения этой задачи идеология фритредерства и либерального невмешательства подходила не лучшим образом. Обидное наименование «нация лавочников» с завидным постоянством появлялась на страницах иностранной прессы. Миссия англичан в 1870-х гг. уже не могла ограничиваться лишь торговыми операциями. Как писал известный историк и имперский идеолог Дж. Фруд, «промышленная Англия, одинокая и бедная на мировом рынке, заботящаяся только о том, чтобы производить изделия для продажи» никогда не сможет вернуть себе былую славу[275]. Начинает развиваться идея о том, что у англичан есть иное предназначение – имперская миссия.

Пытаясь пробудить имперское сознание англичан, лидер консерваторов и премьер-министр Б. Дизраэли в своих выступлениях неоднократно делал акцент на имперской миссии Англии как неотъемлемой части ее истории и будущего развития страны. В одной из своих речей в палате лордов политик заявил: «Ни Герат, ни Кандагар не являются ключами к Индии. Лондон – вот ключ к Индии. Величественность и суверенитет, дух и энергия парламента, неисчерпаемые ресурсы, изобретательность и решительность народа – вот ключи к Индии»[276]. Политик подчеркивал мысль о том, что основные изменения должны произойти в отношениях партий и правящих групп, всего населения в целом к империи, ее роли в национальной жизни. Взывая к чувству ответственности, Дизраэли ссылался на «веру восточных наций в эту страну, в то, что наша империя является империей свободы, истины и справедливости»[277].

Идею о том, что настоящим призванием англичан является распространение достижений западной цивилизации по всему миру, развивали многие имперские идеологи. Лорд Розбери называл Британскую империю «величайшим светским агентством по распространению добра, которое когда-либо видел мир»[278]. Таким образом, британцы оказывались чем-то сродни христианским миссионерам, несущим свет человечеству, которое «возлагает все свои надежды на британскую нацию, будь то в Соединенных Штатах, или в колониях, или где-нибудь в другом месте»[279].

Как утверждал другой имперский идеолог Дж. Сили, ни в коем случае нельзя было соглашаться с тем, что «империя является просто результатом преследования торговых интересов» либо «безрассудного духа военной агрессии»[280]. Ученый признавал, что Индия никогда не сможет быть полностью вестернизирована или заселена представителями британской расы. Однако ответственность, принятая десятилетия назад, обязывает англичан связать свою судьбу с восточной империей, «подобной Римской, в которой мы занимаем положение не просто правящей, но и просвещающей, и цивилизующей расы»[281].