Имперская мозаика (трилогия)

Майти внимательно наблюдал сквозь электронный монитор бронеавтомобиля, имеющий десятикратное увеличение, за тем, что происходило на плато у модуля, когда заверещал зуммер системы координации. Подпрыгнув словно ужаленный, Лай изумленно уставился на маленький экран блока слежения за активными объектами. Ошибки быть не могло: с той стороны, откуда они недавно приехали, быстро приближались две точки, обозначающие объект с действующими электронными системами.

Гурянин лихорадочно соображал, что он может сделать при отсутствии какого-либо стрелкового оружия. Мускулы на загривке закаменели в предчувствии драки.

Возникшее откуда-то решение швырнуло его к водительскому пульту. Басовито взвыв, бронеавтомобиль, крутанувшись на месте, устремился навстречу приближающимся точкам. Он мчался, разбрызгивая правыми колесами ленивую жидкость. Через десяток метров ждет очередной изгиб, миновав который он окажется в поле зрения врагов.

Майти, взяв еще правее, загнал «Черепаху» до верхних люков в водоем и, резко развернувшись, почти упер мордой в скалу. Корпус ее теперь перегораживал проезд.

Гурянин выскочил из кабины и, захлопнув люк, изо всех сил помчался к грузовой платформе. Ему оставалось надеяться только на то, что приближающиеся объекты не летают и не оставят без внимания чужой бронеавтомобиль.

Он уже забирался в кабину платформы, когда сзади загремели выстрелы. Оглядываться не было ни сил, ни времени, и потому Лай, больше не скрываясь, по кратчайшей прямой повел платформу к модулю.

Позади что-то оглушительно громыхнуло и стихло. Привлеченный звуком выстрелов, из развороченного модуля выскочил Хаттар, подбирая на бегу что-то из разбросанного оборудования. Приближающемуся товарищу он замахал рукой: «Проезжай. Не останавливайся!» — указывая вдоль линии прибоя на невысокие сопки вдали.

Платформа с тихим воем промчалась мимо, а Толл в два прыжка оказался на верхней плоскости модуля, активируя электронный прицел «Уэзерби». Мощная электроника приблизила происходящее так, словно гурянин стоял рядом с «Тортойс Фоке 4». Вернее, с тем, что осталось от «Черепахи». Мощный взрыв буквально разорвал ее надвое, отбросив одну из половин далеко в жижу водоема. Оставшаяся половина, упершись в скалу, раскрылась, словно цветок с опаленными лепестками из черного кевларопласта. Из клубов черного дыма появилась тупорылая морда бронетранспортера. В центральной части «носа» выступала невысокая башенка с подобием ряда узких бронестекол. Сверху по бокам возвышались две одинаковые полусферы. Башни эти были утыканы причудливыми конструкциями, не оставлявшими сомнений в их предназначении для стрельбы. Недобрая усмешка исказила лицо Хаттара. Добавив кратности прицелу, гурянин скорее почувствовал, чем увидел водителя за толстым бронестеклом. Поудобнее усевшись на одну ногу, он сжал карабин в руках, опершись локтем в колено. Демпфирующий башмак, подогнанный под хозяина, плотно прилег к нижнему правому плечу. Успокоив дыхание, Толл выбрал свободный ход и, когда рекомендуемая определителем дальности и силы ветра риска наехала на цель, мягко дожал курок.

Выстрел был такой силы, что Хаттару, как всегда, на миг показалось, будто сам воздух между ним и целью материализовался, создавая жесткий стержень. И стержень этот, мгновенно расширившись, страшно ударил в обе стороны. Откатный ствол и демпфер смягчили удар, а гурянская масса позволила остаться на ногах. В момент выстрела титановый заряд в оболочке из «скользкой» керамики со скоростью около пяти тысяч метров в секунду вырвался из ствола и устремился к цели.

Толл вновь навел прицел как раз вовремя, чтобы заметить, как, клюнув носом, бронетранспортер вильнул вбок, сдвинув бортом остатки «Черепахи» и выбив углом сноп искр из скальной стены. Затем он замер, пару раз качнувшись взад-вперед. Гурянин не сомневался, что не промахнулся.

Реакция противника была похвально быстра — башни открыли огонь. Конструкции на полусферах на долю секунды озарились призрачным светом, а в следующее мгновение между ними и точкой прицеливания возникло подобие огромного дугового разряда. Каждый залп сопровождался негромким треском и похожим на выстрел хлопком. Начав обстрел с ближайших выступов и кочек, башни переключались на все более отдаленные цели. Второй бронетранспортер, оставшись за пеленой дыма, выползать на линию огня не спешил.

Хаттар плавно навел прицел на пустую глазницу водительской башенки и вновь нажал на спуск. На прямое попадание он, конечно, не надеялся, но в замкнутом пространстве пуля порой может творить чудеса. Да и психологическое воздействие, которое она оказывает, мечась в утробе бронетранспортера, довольно велико. Огонь башен смолк на несколько секунд, но затем возобновился вновь. Первый же выстрел попал в модуль, осыпав окрестности крошкой из обшивки и сбросив гурянина на землю.