Имперская реликвия

— Вы меня оскорбляете, мисс Йенсен. Неужели вы верите, что наемница моего уровня переметнется на другую сторону после того, как уже получила деньги за работу? Я горжусь тем, что выполняю работу по контракту от начала до конца, ясно вам?

— Прошу прощения, — сказала Йенсен и снова улыбнулась, — я вовсе не намеревалась задеть вашу профессиональную гордость.

— Ваши извинения приняты. После того как вы столкнулись с Ко… моим напарником, я понимаю, что вы могли во мне ошибиться. Он совсем не такой, как я, уверяю вас. Он — создание моих работодателей.

— Понятно.

Теперь у Тви уже весь желудок сжимали голодные спазмы. Голографическая улыбочка спрятала ее скривившееся от голода лицо.

Амалия Йенсен, видимо, почувствовала мучения Тви и протянула ей тарелку с арнеттом.

— Хотите жаркого? — спросила она. — А то мне сегодня, боюсь, жевать больно.

— Я действительно проголодалась. Если вы не против.

— Совсем не против.

Тви привстала и вытянула руку. Йенсен швырнула в ухмыляющуюся физиономию Ронни Ромпера тарелку и вскочила, сжав руки в кулаки. Но ноги ее по-прежнему крепко сжимали кандалы.

Тви этого и ожидала — барон Синн проинструктировал ее насчет возможности такого оборота дел, вот только мисс Йенсен поначалу показалась ей очень приятной особой. Тви выстрелила из парализатора прямехонько между ключиц своей пленницы, и прыжок Амалии завершился тем, что она со всего размаха шлепнулась на ковер из шкуры дьюкина. Диафрагма Тви пульсировала. Какая жалость! По шее стекал белый соус.

«Проклятие!» — подумала сержант. Все произошло как раз тогда, когда она уже начала просто-таки наслаждаться собой!

Первый бокал шампанского Педро Кихано почти целиком пролил на рубашку, второй ухитрился выпить. Щеки у него порозовели, он смог сесть, не опасаясь, что опрокинется на спину.

Грегор следил за ним, сидя в углу на стуле с прямой спинкой. Пальцы его отстукивали по коленям ритм только ему ведомой мелодии. Роман, угрюмо ссутулившись, торчал рядом. Судя по его позе, заключил Майджстраль, он сильно расстроен.

Дрейк ушел к себе в комнату, собрал волосы в пучок и сколол заколкой. Надел мягкие замшевые штаны, лакированные туфли, свободную серую шелковую рубашку. Уж если так вышло, что он вынужден принимать гостя, надо хотя бы одеться подобающе.

Он вернулся в гостиную и предложил Педро кусок флета со своей тарелки. Педро принял угощение. Дрейк придвинул мягкий стул к кушетке и сел напротив пленника. Над его головой в нише вертелось голографическое изображение головы Бартлетта. Дрейк потуже затянул шнуровку на рукавах рубахи.

— Ну что ж, мистер Кихано, — начал он вежливо, — может быть, вы сумеете просветить нас относительно недавних событий.

Педро Кихано косо глянул на Романа, потом перевел взгляд на Грегора.

— Не имею понятия, — пробормотал он и протянул бокал, намекая, что хотел бы выпить еще шампанского.

Робот, мелодично позвякивая, выкатился из-за угла и налил в бокал Педро шампанского.

Майджстраль глубокомысленно уставился на кончики своих пальцев.

— Мисс Йенсен, видимо, похитили, — сказал он. — Это произошло меньше чем через два дня после того, как она поручила мне и моим помощникам добыть некий предмет. Судя по имеющимся у меня сведениям, мисс Йенсен — видная политическая деятельница на Пеленге, одна из руководителей организации, чьи сети простираются по всему Созвездию. А вы — казначей этой организации.

Педро стало не по себе. Он откусил кусочек флета и принялся нервно пережевывать его. Майджстраль встал со стула, повернулся и протянул руку к голове Бартлетта. Достав из-за нее серебряный футляр, он вернулся к стулу и снова сел, держа футляр в руках. Во взгляде Педро зажегся огонь вожделения.

— Как я вижу, вы узнаете эту вещицу, — отметил Майджстраль. — Мисс Йенсен похитили через несколько часов после того, как она попала ко мне в руки. Поскольку эта штука сама по себе ценности не представляет, я склонен предположить, что у нее есть некое неизвестное мне политическое или символическое значение.

Он, нахмурив брови, уставился на тяжелый серебряный футляр. После возвращения домой Майджстраль внимательно осмотрел футляр и кроме Имперской печати обнаружил на нем изображение Квельма I, первого пенджалийского императора, принимающего верительные грамоты у посланника с Зинзлипа. Завоевание оказалось проще не придумаешь. Похожие на морских слизней дроми были настолько непонятны и непредсказуемы, что никто так и не выяснил до конца, поняли ли они вообще, что их «завоевали», вследствие чего они стали гражданами Хозалихского протектората. Однако это завоевание стало первым в пенджалийской истории, и посему мифографы выжимали из него все, что только могли.