Имперские истории

– А я не прочь отправиться на отдых, притом прямо сейчас, только не через Мурьесу! – В голосе Карвабиэля слышались злость и обида: его опасения не воспринимали всерьез, его мнение не считали достаточно зрелым.

– Ты это серьезно?!

Карвабиэль отвел взгляд и пару раз тряхнул копной непослушных рыжих волос. Острые зубы закусили в кровь нижнюю губу. Полуэльфу было страшно, горько и одновременно обидно. Доставшаяся по наследству от людей интуиция предвещала беду, кричала близорукому сознанию, что впереди поджидала опасность, а возможно, и смерть. Юноша был готов оставить борьбу, но не мог бросить своих товарищей. Представления о долге и чести вступили в конфликт с инстинктом самосохранения. Совесть воевала со страхами и в конечном итоге одержала победу.

– Нет, мы будем вместе до конца, – прошептал полуэльф, так и не осмелившись взглянуть командиру в глаза, – но учти, я предупреждал…

Договорить Карвабиэль так и не успел, мысль осталась недосказанной, хотя Мансоро и так понял, о чем его хотел предупредить соратник. Ему самому было неспокойно на душе и почему-то казалось, что выжженная пожарами войны земля Мурьесы станет для них братской могилой.

Неподалеку раздался хруст. Ломая сучья и лежащие на земле ветки, из-за деревьев появилась Джер с тремя лошадьми. Ездовые животные были не приспособлены для бесшумного передвижения по лесу. Ведя их под уздцы, трудно было рассчитывать остаться незамеченным.

– Слушайте меня и не смейте говорить, что я спятил, – произнес Мансоро после того, как еще раз проверил обстановку на берегу. – Всю поклажу берем на себя, седла снимаем и оставляем здесь. По моей команде галопом к берегу, и в воду! Перебираемся вплавь. Как только нас подхватит течение, бросаем лошадей.

– Но ведь лошади… – робко возразила Джер.

– …выплывут, – перебил Мансоро, – а не выплывут, значит, не судьба. Сносными кобылами и в Мурьесе разжиться можно. Проверьте лучше поклажу, сердобольные мои, лишнего ничего не должно быть, только необходимое, нам ведь с этим плыть.

Джер растерянно посмотрела на Карвабиэля, видимо, ища поддержки, но полуэльфу не было дела до судьбы животных. Лишившись головы, по волосам не плачут. Рыжеволосый великан чувствовал нависшую над ними беду и не собирался радеть за жизнь несчастных лошадок.

– Пора! – скомандовал Мансоро, и эльфы, едва успев снять седла, быстро вскочили на спины животных.

Из широко открытой пасти сержанта вырвался мощный поток изощренных ругательств, когда шагах в семидесяти впереди, ломая молодые деревца и вытаптывая кусты, из леса выскочили трое всадников. Командир разъезда так и не смог разобрать, были ли это эльфы или люди, но помыслы троицы не вызывали сомнений. Низко пригнувшись к гривам коней, они неслись к реке. Емкое слово «нарушители» отпечаталось в голове служаки и незамедлительно побудило к решительным действиям. Конный отряд из десяти солдат галопом сорвался с места, но было уже поздно, эльфы достигли берега и въехали на лошадях прямо в воду. Быстрый поток тут же подхватил тела смельчаков вместе с животными и понес вниз по течению.

Холодная вода заливалась в рот и уши Мансоро, предательски просачивалась в сапоги и сквозь одежду, утяжеляя ее до веса полноценных рыцарских доспехов. Позади доносились грубые выкрики солдат, так и не решившихся продолжить погоню. Где-то совсем рядом шлепались в воду стрелы. Лучники привыкли давать поправку на ветер, но не на силу течения, поэтому и мазали.

Расчет бывшего командира Джабона оказался верным. Изрядно промокшим и смертельно уставшим эльфам все-таки удалось пересечь хорошо охраняемый пограничный рубеж. Побарахтавшись в воде около получаса и потеряв лошадей, странники все-таки выбрались на противоположный берег и тут же скрылись в спасительном лесу. На такой отважный поступок, к счастью, способен далеко не каждый, иначе граница была б не границей, а проходным двором.

Когда-то форт Контьер был одним из самых лучших пограничных укреплений. Возвышающиеся на отвесном берегу реки каменные стены и башни отпугивали врагов своей неприступностью, а также несколькими десятками установленных по периметру катапульт. Стоило только мурьесцам попытаться пересечь реку, как на их головы тут же обрушивался шквал камней.