Имперские истории

– Хватит страху нагонять, предложения дельные есть? – превозмогая боль, произнес Анри.

– Мне кажется, что пиратов наслал не Убий, а небезызвестный вам Мивек Фалсо, который, кстати, тоже маг, да и «Деминоторес» у него в руках. Ныне покойный Совер ему основательно карты попутал: заручился поддержкой герцога и сумел надежно перекрыть преступнику морской путь, единственно возможный путь к отступлению.

– Глупость, – отмахнулась Лиор. – Я с Убием разговаривала, к тому же такое в городе сотворить только сумасшедший может, и главное, толку от беспорядков никакого нет. Ну зачем, скажите на милость, Мивеку нужно, чтобы эти гадкие слизняки, – баронесса, морщась, покосилась на лужи булькающей черно-зеленой жидкости, быстро испаряющейся с мостовой, – лавки громили да людей почем зря убивали?!

– Береговая охрана была вынуждена занять место стражи, с военных кораблей сняты почти все матросы. Они в городе, а значит, путь к бегству открыт. Любой корабль может беспрепятственно войти и покинуть имперские воды, – четко высказал предположение Артур. – Пока на улицах Нисса царит хаос, никому нет дела ни до контрабанды, ни до шпионских игрищ. Нужно срочно идти в порт, возможно, Фалсо уже добрался до корабля, а команда ему не нужна, он ее сам сделать может…

– Предлагаю объединиться, – подвел черту под разговором Гилион. – Фалсо это или Убий, не важно! Не имеет значения, и кто наденет на свою голову венок победителя: ваш хозяин, Корвий, или Лоранто. Мы должны прекратить этот бардак раз и навсегда, а также не допустить повторения ужаса. «Деминоторес» должен быть уничтожен!

Гилион закончил говорить, возникло напряженное затишье. Анри, Лиор и даже Джер молчали. Каждому из них хотелось заключить союз и побыстрее покончить с инцидентом, который вот-вот мог перерасти в необратимую катастрофу имперского масштаба, но, к несчастью, они не доверяли Гилиону и его соратникам, как, впрочем, и те с подозрением косились на потенциальных союзников. Соблазн заполучить «Деминоторес» был слишком велик, а данное сейчас обещание можно было легко нарушить. Обманувший других получил бы все: и деньги, и власть, и славу, а тот, кто оказался бы излишне доверчивым, помог бы своему врагу и умер.

Из состояния затянувшегося замешательства компанию вывел гном, притом в свойственной ему неделикатной манере:

– Что люди, что эльфы, что прохиндеи-ворюги, что бякородные снобы, все вы одинаковые, все вы грязные свиньи! – с презрением плюнув на мостовую, заявил Пархавиэль и, подобрав первый попавшийся под руку меч, побрел прочь.

– Ты куда, Парх?! Подожди! – очнулась от оцепенения Флейта и побежала догонять ворчливого гнома.

– Куда, куда… в порт, куда же еще?! – пробубнил на ходу рассерженный Зингершульцо. – Пока вы тут придумываете, как хитрее друг дружку надуть, мерзавец какой-то бедного паренька совсем умучает. Сволочи вы и гады, эгоистичные!

Флейта поравнялась с гномом, но не попыталась его остановить, а, взяв под руку, пошла рядом. Затем от компании отделился Артур и Гилион.

– Пошли, Карина, – произнес Анри, кряхтя поднимаясь с мешков. – Стопроцентные гарантии лишь гробовщик дает, да и то верить ему не стоит!

– А как же Намбиниэль? – закрутила головой Джер, похожая в этот миг на растерянного гоблина-переростка, умудрившегося где-то расквасить нос.

– Два дня прошло, – констатировал прискорбный факт Фламер, – ума не приложу, где его искать… если он, конечно, еще жив… Пошли давай, потом разберемся!

Эльфийка кивнула и подставила раненому Анри свое плечо. Карине ничего не оставалось, как положиться на честное слово графа Гилиона и побрести вслед за парочкой ковыляющих в обнимку подранков. «Ну, раз уж я поверила эльфам из Джабона, то почему бы и нет, почему бы не совершить еще один безумный поступок?» – успокоила себя Лиор, вдруг осознавшая, что ее согласие или отказ по большому счету ничего не значат и ничего не меняют. От ее решения больше не зависела судьба Империи, а собственной жизнью она была вправе распоряжаться по своему усмотрению.

В кормовой части корабельного трюма было темно. Непрерывно просачивающаяся сквозь щели в досках морская вода и ужасная болтанка усугубляли и без того незавидное положение пленников. Только чрезвычайные обстоятельства могли заставить выжившего из ума капитана барка выйти в море ночью да еще в такой сильный шторм, когда волны не только бились в борта утлой лоханки, но и швыряли ее из стороны в сторону, смывая с палубы всех и вся.

Факелы уже давно затухли, залитые водой. Единственным источником света были небольшие подвесные фонари, раскачивающиеся со скрипом на проржавевших цепях возле лестницы наверх и где-то в носовой части трюма, неосмотрительно не разделенного водонепроницаемыми перегородками. Защищенные мутными, потрескавшимися стеклами, они кое-как спасали дрожащее пламя свечей от царившей вокруг сырости, а порою и брызг, долетавших почти до потолка, когда судно трясло и бросало, как мячик.