Имперские войны

– Не сомневаюсь. Трепаться вы оба мастера.

– Примерно три процента от общего времени службы пилоты летают. Все остальное время им нечем заняться, и они убивают время, как могут. Если рядом с военной базой нет населенных пунктов, остается только игра в карты и треп.

– Еще можно читать книги.

– Это точно, – ухмыльнулся Клозе. – И смотреть фильмы. Флотские библиотеки предлагают офигенно широкий выбор. Примерно три фильма и полторы книги на одну военную базу.

– Неужели так плохо?

– Можно найти множество материалов по тактике ведения боев, славной истории имперских ВКС и прочей подобной этому лабуде, – сказал Клозе. – Но все это можно использовать только в качестве снотворного. Кстати, а что это за молодой человек, который пялится на меня из кустов?

– Где? А, ерунда. Это он на меня пялится. Виталик, иди сюда!

Лейтенант Орлов покинул свою наблюдательную позицию за стволом дерева и подошел к их столику.

– Знакомьтесь, – сказала Пенелопа, – лейтенант Виталий Орлов. А это – Генрих.

– Клозе, – сказал Клозе.

– Он тоже пилот, Виталик. Ты все еще майор, Генрих, как мне кажется?

– Все еще.

– Приятно познакомиться, сэр, – отчеканил Орлов. Судя по выражению его лица, особой радости от этого знакомства он не испытывал.

Неприятно, когда рядом с твоей девушкой сидит другой мужчина. Особенно если этот мужчина старше тебя по званию, если он боевой пилот, в отличие от тебя, желторотого новичка, и вдобавок имеет репутацию героя Империи. А еще он близкий друг императора. Клозе Орлова прекрасно понимал.

– Расслабьтесь, офицер, – сказал он. – Я в отпуске. И, предупреждая возможные недоразумения по поводу моего присутствия здесь, я просто друг семьи.

– Не понимаю, о каких недоразумениях вы говорите, – сказал Орлов, пододвигая стул от соседнего столика.

– Ну и хорошо, – сказал Клозе. – Значит, вы тоже пилот?

– Да.

– Служите здесь?

– В силах орбитальной обороны.

– И как оно в силах орбитальной обороны?

– Спокойно.

– Ничего, скоро мы все повеселимся, – сказал Клозе.

– Ваш пролет сквозь флот таргов показывали на занятиях по тактическому маневрированию, – сообщил Орлов. – Как образец идеального боевого пилотирования.

– Вообще-то корабль вел не я, – сказал Клозе. – И это был образец идеального сумасшествия. Я только отстреливался.

– Все равно. Это было грандиозно. Я хочу подать прошение императору, чтобы он направил меня в воинское соединение, которое первым встретит врага.

– Ты что, дурак? – спросили Клозе и Пенелопа дуэтом.

– Э… – смутился Орлов. – Почему вы так считаете?

– Потому, что предстоящей войны хватит нам всем, – сказал Клозе. – Не стоит так торопиться умереть.

– Но мой долг перед Империей… и вообще…

– Впрочем, как хочешь, – сказал Клозе. – Каждый сам ищет свою смерть.

– Ну, не знаю, – сказала Пенелопа. – Виталик, твое решение благородно, романтично, патриотично и еще бог знает сколько всего «ично», но оно просто глупо. Чем тебе не нравится служить здесь?

– Офицер хочет покрыть себя славой, – сказал Клозе. – Но раньше его накроют звездным флагом[2].

– Извините, сэр, – холодно сказал Орлов. – Но вы не слишком похожи на… – он замялся.

– Не похож на героя? – угадал Клозе. – Наверное, это потому, что я не герой. Я не напрашивался в ту дальнюю разведку, впрочем, как и наш император тоже в нее не напрашивался. Нам тупо приказали. И то, что я делал, было продиктовано исключительно желанием выжить, но никак не стремлением остаться в веках. Герои – это быстро вымирающий вид живых существ, которые не успевают эволюционировать и обзавестись разумом. Вы никогда не задумывались, почему мертвых героев гораздо больше, чем живых? Возьмем, к примеру, самых первых героев. Античных. Что мы знаем об античных героях? Гектор героически умер. Ахилл героически умер. Парис героически умер. Аякс героически бросился на свой меч. Другой Аякс героически разбился о скалы. Агамемнон был героически зарезан собственной женой и ее любовником. Один только Одиссей благополучно вернулся домой, но его почему-то никто не считает героем. Одиссей – хитрец, Одиссей – мореплаватель, но не герой.

– Я просто хотел сказать, что вы – циник, сэр.

– Вы тоже станете циником, офицер, когда перестанете быть лейтенантом. А может быть, и раньше. Всякое случается. Когда я был лейтенантом, мне на голову упал целый крейсер. Кстати, он тогда оторвал мне ногу.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вот об этой ноге, – сказал Клозе, выдвигая вперед конечность, о которой шла речь. – Знаете, когда вам отрывает ногу, вы начинаете по-другому смотреть на мир. Это очень странное ощущение. Летный костюм останавливает кровотечение, впрыскивает вам в кровь обезболивающее и стимуляторы, и вы чувствуете себя вполне нормально. Чувствуете себя здоровым. А потом вы пытаетесь шагнуть и обнаруживаете, что у вас только одна нога. Это забавно.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Передаю вам опыт предыдущего поколения, офицер. Война – это великолепная возможность свернуть себе шею.

– Разве вы сами не отправитесь бить таргов?

– Отправлюсь, – пообещал Клозе. – Первые три сотни убитых таргов я посвящу вам, офицер.

– Вы смеетесь надо мной, сэр?