Имперский ястреб

Ага. Знакомая история. Влип ты, парень. Пока будешь мужественно преодолевать всяческие препоны на пути к своей вожделенной карьере, твоя прелестница выскочит замуж за ровню. Родит троих, а то и больше, детишек, растолстеет и будет счастлива, переедая плешь своему богатому и знатному мужу и третируя прислугу для собственного удовольствия. А ты, возможно, достигнешь желанных высот, только расплатишься за это здоровьем, радостью, спокойствием и этим вот твоим чистым, восторженным взглядом на мир. А когда наконец станешь значимой величиной в мире магии, поймешь: не стоила она того, твоя прекрасная мечта! Это если достигнешь. А ведь может случиться такое, что и не получится у тебя. И тогда до самой старости будешь корить себя и считать неудачником, вместо того, чтобы чувствовать счастье от хорошо сделанного любимого дела.

Похожие мысли читались и на кошачьей физиономии Артфаала.

– Ладно, будем считать, с этим разобрались, – вздохнул я. – А почему ты стал меня сторониться?

– Когда? – вспыхнул мальчишка.

– Ну, раньше на ночевке подолгу донимал меня своей болтовней, а потом укладывался неподалеку. А потом вдруг стал устраиваться в другом конце лагеря.

Краснота, покрывшая щеки Дрианна, была заметна даже в темноте. Казалось, он запылал, как уличный фонарь.

– Так это…

– Что?

– Ну… просто солдаты, они…

– Говорите же! – прохихикал лорд Феррли.

Он, может, что и понял, а я все никак не мог сообразить.

– Солдаты начали надо мной смеяться, они говорили, что я Изысканный и влюбился в вас, – выпалил маг. – Но это же неправда! Как они могли подумать? Я просто хотел научиться у вас мастерству, потому что вы могущественный волшебник!

С ума сойти! Вот, значит, о чем шепчутся за моей спиной! Как дворовые кумушки, ей—Луг! Мне—то, «людоеду и великому чародею», ничего не говорили, а парнишку, который так и не сумел заслужить авторитета, донимали ради собственного развлечения…

– Но я одному зад подпалил! – воинственно воскликнул Дрианн. – Они тогда успокоились. И все равно, я решил спать от вас подальше, мне неудобно было…

Как же все до смешного просто и банально! А ведь именно из—за этого я и подозревал мальчишку во всех грехах! Нет бы подумать: ну, какой из него кайлар? Он обычное—то боевое заклятие не может выполнить без риска подпалить собственные ноги. Тем не менее, на душе стало легко. Есть уже двое, которым я могу доверять.

– Это мой последний подарок, барон, – проговорил лорд Феррли. – Больше подсказок не будет. Думайте сами, анализируйте. У вас есть все исходные данные для вычисления врага. Нужно только вывести правильную формулу. А теперь спать, спать, господа!

– А учиться когда? – возмутился Дрианн.

– Экий вы неугомонный! Завтра учиться. А сегодня – отдыхать…

Дрианн поплелся в другой конец лагеря. Видимо, все еще боялся насмешек. Напоследок он обернулся и весело спросил:

– Рик, так, значит, это не вы съели сердце проводника?

– Я его съел, я! – проворчал демон. – А будете плохо учиться – и ваше съем!

Парень ничуть не испугался, и, счастливо засмеявшись, отправился восвояси. Я улегся и закутался в плащ – по ночам в пустыне было прохладно. Артфаал плюхнулся мне на грудь и смачно зевнул:

– Спокойной ночи, барон…

* * *

– Ну—с, какие новости?

– Мой господин, я атаковал бастарда заклятием Лунного савана, но он сумел защититься.

– Ничего удивительного. Если ты и дальше будешь действовать так примитивно, скоро он швырнет в тебя ответную волшбу.

– Но что мне делать, мой господин? Теперь я знаю совершенно точно: бастард – Темный маг!

– Как мне надоели твои причитания! Ты Дракон, или жалкая прачка? Кстати, девочка не появлялась?

– Нет, думаю, и не появится. Мне показалось, что после того как Заклинающая прогнала бога Бездны, они с бастардом распрощались навсегда.

– Отлично! Хоть что—то приятное от тебя услышал…

– Могу ли я спросить о ваших делах, мой господин?

– Принцесса до сих пор относится ко мне холодно, император окружил ее и себя непробиваемой стеной охраны – магической и обычной. С эльфами все идет по плану. А вот со жрецами договориться не удалось. Да это и неудивительно: они между собой—то разобраться не в состоянии.

– Но что они могут?