Имперский крест

Егор выплюнул сгусток крови вместе с осколками собственных зубов, затем оглядел лабораторию. Это было просторное помещение с белыми стенами и белым потолком. Вдоль одной из стен стояло несколько сооружений, состоящих из стальных балок, похожих на переплетенные поручни. Среди балок Волчок разглядел мягкие кресла, рядом с которыми находились стальные рамки для капельниц.

Егор снова взглянул на унтерштурмфюрера.

– Что это за место? – хрипло спросил он. – Почему ты здесь?

Миш чуть склонил голову набок и спокойно ответил:

– Это то, о чем ты должен был узнать лишь через пару недель, Георг. Доктор Морель делает из нас универсальных солдат.

– Это бред.

Рот Волчка был изуродован сильным ударом, поэтому слова зучали невнятно. Но унтерштурмфюрер Миш его понял. Он хмыкнул и сказал:

– Ты так думаешь?

С этими словами парень протянул руку к столу, взял тяжелый шар из литого стекла, который Морель использовал в качестве пресс-папье, и сжал его в пальцах. Шар хрустнул. Унтерштурмфюрер разжал пальцы, и частички стекла сверкающей грудой посыпались на пол.

– Ну, как? – усмехнулся Миш. – Впечатляет?

Тут заговорил доктор Морель:

– Мы не хотели вас в это вовлекать, гауптштурмфюрер Грофт, – сказал он, хмуря брови. – Вы еще морально не созрели для эксперимента. Однако вы увидели слишком много, и теперь у меня нет выбора. Вы должны сесть в одно из этих кресел.

Егор снова отплюнул кровь и сказал:

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Эта идея гораздо лучше, чем вы можете подумать, – возразил доктор. – Есть, конечно, и побочные эффекты, но они неопасны и я бы даже сказал – полезны.

– Что это за «эффекты»? – осведомился Волчок.

– После трех-четырех процедур вы полностью избавитесь от таких фикций, как «мораль», «духовность», «добро», «зло». Ваша первозданная природа проявит себя, а все внешнее, наносное сойдет с вас, слезет, будто обгоревшая на солнце кожа.

– Я стану бесчувственным ублюдком?

Морель покачал головой:

– Неправильная формулировка. Вы станете хладнокровным, уверенным в себе воином, не знающим сомнений и колебаний. Ваш разум будет работать четко, как часы. Ваша мускулатура обретет сверхсилу за счет неиспользуемых ресурсов организма, которые наконец-то заработают на полную мощь. Представьте, какие великолепные перспективы откроются перед вами!

– Перспективы захватывающие, – согласился Егор. – Но я и сейчас себя неплохо чувствую.

– Георг, ты видел, что я только что сделал, – обратился к нему унтерштурмфюрер Миш. – Неужели ты не хочешь обладать такой же силой?

– Сломать еще одну безделушку? – Егор усмехнулся и покачал головой: – Нет, это не по мне.

Он стал медленно подниматься на ноги, каждый миг ожидая, что Миш попытается его остановить. Однако унтерштурмфюрер продолжал спокойно наблюдать за Егором, не делая никаких попыток применить насилие.

– Ты не пройдешь мимо меня, Георг, – сказал он вдруг.

– Да ну?

– Рохус – наш самый лучший и самый успешный испытуемый, – сказал доктор Морель. – Внешне он не изменился, но уверяю вас – если Ганса запереть в одной клетке с разъяренной гориллой, то я не поставлю на гориллу и ломаного гроша.

– Уверен, из них вышла бы отличная пара, – сказал Егор. – А теперь простите меня, ребята, я должен идти.

Егор неторопливо двинулся к двери, но унтерштурмфюрер Миш сделал шаг в сторону и оказался у него на пути.

– Повторяю, Георг, у тебя нет шансов.

– Правда? – Егор чуть прищурил свои золотисто-карие глаза. – Неужели ни одного?

– Сдайтесь, и мы оставим вас в живых, – сказал доктор Морель.

– И что со мной будет дальше?

– У вас появится возможность искупить свою вину кровью. На передовой.

– Кажется, вы перепутали меня со служебной овчаркой, парни. Я готов кусать врага, но прыгать через палочку – не по моей части. Так что ты решил, «белокурая бестия»? – снова обратился Егор к унтерштурмфюреру Мишу. – Хочешь попробовать свои силы в честной драке?

Лейтенант Миш усмехнулся, откинул барабан револьвера и вытряхнул патроны на пол. Один из патронов остался в гнезде, но унтерштурмфюрер смотрел на Егора и не заметил этого. Он защелкнул барабан и положил револьвер на стол.

Еще до того, как сталь револьвера коснулась крышки стола, Волчок ринулся в атаку. Он действовал хладнокровно и расчетливо, намереваясь провести серию ударов по лицу и корпусу, однако едва кулак Егора коснулся скулы «белокурого волка», как перед глазами у него все перевернулось, и он почувствовал, что лежит на полу с отшибленной спиной.

Унтерштурмфюрер Миш, усмехаясь, поставил ему сапог на грудь и сказал:

– Я не хотел, чтобы все так закончилось. Ты мог стать суперчеловеком, Георг.

– Через минуту ты станешь супертрупом! – прорычал Егор и пнул нациста коленом по опорной ноге.

«Белокурый волк» этого не ожидал, нога его взлетела вверх, и он тяжело рухнул на пол. Егор в мгновение ока оказался на ногах и въехал унтерштурмфюреру каблуком в пах. Тот вскрикнул и, сцепив зубы, простонал:

– Ты ударил меня ниже пояса!

– Прости, я думал, у такого, как ты, не бывает уязвимых мест.