Имперский Курьер

Стажер, видимо. Вообще не понимает, что ему делать. Я на ходу достал из мешка первую попавшуюся купюру. Сто рублей. Обидно, но, значит, судьба такая. Протянул деньги парню, и он как-то на автомате взял.

Ну вот, такой молодой, а уже рефлексы.

— Без обид, это компенсация за челюсть, — сказал я.

— Что? — нахмурился парень.

Легкий, но быстрый тычок в подбородок, аккуратно перехватить тело, а то еще головку о землю ушибет, бо-бо будет.

Я положил полицейского и отправился к ближайшей машине с мигалками.

— Забирайся, — кивнул Елизавете на пассажирскую дверь. — Водитель из меня хуже, чем любовник, если что, но как-нибудь доедем.

— На этом? — вскинула она брови. — Угонять полицейскую машину не перебор?

Я оглянулся на пылающий особняк, окруженный разрушенными постройками. Глянул в ту сторону, где недавно перебил под полсотни гвардейцев. Поправил мешок с награбленным и посмотрел на Елизавету. Она сейчас серьезно спрашивает?

— Есть вариант получше? — все же не удержался я от сарказма.

В этот миг с территории поместья вылетел видавший лучшие свои годы микроавтобус. Пролетел мимо, резко дал по тормозам, затем сдал назад, поравнявшись с нами. За рулем сидел тот самый мужчина, при виде которого у дворецких перехватывает дыхание.

— Садитесь, господин, госпожа. Сейчас имперская стража прибудет.

Я посмотрел на Елизавету, пожал плечами и кивнул на микроавтобус. Ну, так точно будет быстрее, почему бы и нет?

Внутри сидело еще четыре человека. Девушка с русыми волосами, на вид лет двадцати, паренек чуть помладше с цепким взглядом, а в конце салона двое детей лет десяти. Все немного напуганы, но на лицах читается решительность.

Машина дала газу, и вскоре мы уже мчались по дороге в город. Мимо пролетели три черных грузовика с имперской символикой. Я ощутил исходящую волну силы от них. Внутри не меньше десятка одаренных — и не той шушеры, что была в поместье барона. В грузовиках ехали ребята по силе как одноглазый, а то и круче. Слабеньких тоже хватало, но в целом мощь чувствовалась.

— Проскочили, — выдохнул водитель, когда грузовики удалились.

— Машину все равно лучше бросить до города, — вспомнил я советы из интернета. Вроде бы какой-то комментарий к боевику.

— Это личная, не барская, ее не сразу хватятся, господин. Денек еще можно покататься. Меня зовут Аркадий Борисович, господин.

— Юрий, — представился в ответ. — И я не господин.

— Как скажете, — улыбнулся в зеркало мужик.

— Чего вдруг бежишь? — спросил я. Ехать все равно долго, а он странное производит впечатление. Вроде и слуга, а вроде и не робкого десятка.

— Да как тут не бежать. Давно хотел, да случая не было. Ничем хорошим эта служба для нас не закончится.

Странно, я был уверен, что он начнет юлить и отнекиваться, а тут… Наоборот все. Водитель говорил, и каждое слово тянуло за собой следующее. Я почувствовал, как его душа раскрывается и тянется ко мне.

Понятно, знаем, проходили. Интуиция у Борисыча то ли развита хорошо, то ли обострена в данный момент. Он нутром чует, что перед ним не обычный человек, но словами вряд ли сможет это объяснить.

Ну а то, что ко мне тянется, так неудивительно, мы оба живем по совести. Не навреди миру и другим навредить не дай. М-да, в другой жизни, в другом мире, в другое время, чем Амбер не шутит, может, и собратом моим стал бы. Курьером, в смысле. Я тоже как он начинал. Одну мразь придушил — и дальше само как-то пошло-поехало. А там и Амбер меня приметил.

Аркадий Борисович же, исходя из рассказа, потомственный слуга в каком-то там поколении, работал на барона Симонова. Лет ему немного за пятьдесят, довольно бодрый, с вышколенными манерами, но без лишней спеси и чванливости.

Его семья служила Симоновым, сколько они себя помнят. Сам он родился, еще когда бароном был дед нынешнего. Поговаривают, тогда жилось более-менее, но чем дальше, тем хуже. При отце барона худо-бедно справлялись, а при нынешнем вообще мрак начался.

Появлялись новые слуги, вроде того дворецкого, со сбитым моральным компасом, как вежливо выразился Аркадий Борисович. Этих слуг я видел и без раздумий отправил в плавание по волнам реки душ. Если переводить вежливую речь Борисыча на язык Курьеров, от этих тварей несло дестабилизацией.

Ну а остальным повезло куда меньше. Аркадий Борисович держался из последних сил, потому что Симонову служили две его дочери, племянник и сын старого друга. Друг тот не дожил и просил позаботиться. Про жену я тактично не стал спрашивать, и так все понятно. Как и про то, где родители племянника.

Я не удивлен, что после потери жены, брата или сестры, друга у Борисыча нервы сдали от такой службы. Я удивлен, что он раньше не начал действовать.

Оказалось, что Юля, старшая дочь, училась в колледже для слуг. И если бы Аркадий Борисович рыпнулся, то, даже увези он остальных, Юлю вытащить не успел бы. А в этом году она вернулась в поместье, и оставалось лишь дождаться подходящего момента.

— А остальные чего не побежали от Симонова? — спросил я.