Имперский маг

Как Гиммлер был прочно связан со своим фюрером чёрными узами, так и я был прикован к уродливой империи, порождённой тем же самым фюрером. В тисках двух фронтов каждый клочок германской земли был моей плотью и кровью. Эта земля была моей страной, страна же приравнивалась к государству — и я застыл в этой алхимической смеси понятий, как доисторический муравей в капле янтаря.

—  Я дам вам такое оружие, которого больше нет ни у кого, рейхсфюрер. Оружие, позволяющее повелевать самим Временем. Оружие, которое сделает Германию непобедимой. Зонненштайн — это истинное чудо-оружие, это то, что по одному вашему приказу изменит ход времени во всей Германии… Я всё рассчитал. Я знаю, как это сделать. Я сумею это сделать.

Невыразительное лицо шефа почти не изменилось — обычная его конторская, простоватая и в чём-то неуловимо лукавая улыбка, совершенно не трогающая тусклых глаз. Однако на сей раз в глазах Гиммлера на мгновение вспыхнул острый огонёк: словно где-то вдалеке распахнулась топка печи.

—  Вы никогда не разочаровываете меня, Альрих.

Я слушал его, но память внезапно обратилась к другим, произнесённым когда-то им же словам — тем, что я услышал от него после первого моего отчёта по равенсбрюкскому делу: «Теперь вы знаете, что такое сотня трупов, лежащих рядом…»

—  Я очень доволен вами.

«Или пятьсот трупов…»

—  Вами и вашей работой.

«Или даже тысяча лежащих трупов».

—  Я всегда верил в вас и знал, что вы — представитель нового поколения немцев.

«Выдержать такое — вот что закаляло нас. Это славная страница нашей истории».

—  Благодаря таким людям, как вы, мы выиграем эту войну. Выиграем по законам истории и природы.

Это произнёс не сидящий напротив рыхлый близорукий человек в сером мундире, а всё то, что стояло за ним.

Как на сей раз меня встретят Зеркала?

—  Благодарю, рейхсфюрер, — сказал я. — Клянусь, я сделаю всё для нашей победы.