Имперский марш

– На Светлоярске были в основном школы. Здесь учили детей. Детей не стали убивать, их отдали в другие семьи. А тех немногих, кто остался, запретили учить так, чтоб из них выросли техно. Запретили пользоваться техникой. Ну что у вас есть, кроме машинки? Небось даже телевизора нет.

– Чего?

– Того. Математику физику и химию из школьной программы убрали – вдруг научитесь?

– Физику? Ты сказал «физику»? – воскликнула я. – Я нашла ее!

– Что ты нашла? – удивился Сергей.

– Волшебную книгу! На ней было написано: «Физика. 10-й класс», – с гордостью ответила я.

– Где? Когда?!

Я рассказала.

Сергей почесал в затылке.

– Ань, с чего ты взяла, что эта книга – волшебная?

– Ну как же! – Я вскочила, замахала руками. – Там руны и задания, почти такие же, какие выдает механизм во время игры в пазлы. И еще там много другого, чего я совсем не поняла, но это точно волшебство. Заклинания и…

– Механизм! – воскликнул Сергей. – Так он все еще работает? Здорово!

– Ты знаешь про механизм? – спросила я недоверчиво.

– Я один из тех, кто его и делал.

– Да ты что! – закричала я, захлебываясь от восхищения. – Ничего себе!

– Тут нет ничего особенного, Ань. Но ты меня перебила, слушай дальше. Так вот, людям не разрешали иметь много детей – вдруг из них вырастут техно? Чем больше народу, тем сложнее контролировать. Кто протестовал, того сажали в тюрьму.

– А мои мама с папой?

– Когда все случилось, они были маленькие – тридцать лет с тех пор прошло. А вот одиннадцать лет назад группа людей, таких, как твой папа, пыталась организовать сопротивление. Незадолго перед этим мы и сделали два таких механизма…

– А где второй? – перебила я.

– Я даже не знаю, – замотал головой Сергей. – Его другие техно делали. Где-то тут, на острове, в одном из домов. Мы специально так придумали, чтобы была игра для детей, но с заданиями по математике. На тот случай, если… погибнем, и некому будет объяснить вам, что такое умножение и деление. Икс и игрек. Ну и так далее. Так что это не совсем волшебство. Хотя для техноволшебника, – тут же поправился Сергей, – скорее волшебство. Ты права.

– Подожди… – До меня начало доходить. – Это что же получается: нас держат на острове и не разрешают становиться техно?

– Вот именно.

– Но это же несправедливо! Надо же что-то делать! Нельзя же…

Я снова уселась, не в силах справиться с волнением.

– И что, например? – с любопытством спросил Сергей.

– Не знаю, – нахмурилась я. – Наверное, надо пойти к мэру и сказать, что нам это не нравится. Если пойдут все, он не сможет… Он должен будет…

Я беспомощно посмотрела на Сергея. Ну что же он мне не подскажет!

Но Сергей только улыбался.

– А чем закончилось ваше сопротивление? – спросила я.

Сергей кивнул: «Я ждал этого вопроса. Нас разгромили, Аня».

– Не догадываешься? Нас разгромили.

Энтузиазму во мне сразу поубавилось. Действительно, если бы все было так просто, это получилось бы еще одиннадцать лет назад!

Я уставилась в пол.

– Мои родители умерли? Или… они где-нибудь в тюрьме?

– Я не знаю, Ань. Меня самого…

Я быстро посмотрела на Сергея.

– Что?..

Мое сердце громко сделало: «бум!» и унеслось куда-то вниз. Сергей замялся.

– Ты не пугайся только, ладно? Мне было пятнадцать лет уже тогда, поэтому я все прекрасно понимал. Мы ведь считались опасными преступниками. Когда мы засели в крепости – той, что была на площади, где сейчас остатки стены, – против нас выпустили ядовитый газ. Ну такое вещество – подышал и умер. Многие взрослые действительно погибли. Но я был еще подросток, к тому же – сильный техно. Это я сейчас почти ничего не могу, а тогда мог… В общем, когда я очнулся…

Сергей замолчал и стал ожесточенно скрести затылок.

– Очнулся я здесь, в городе за Воротами. И с тех пор мне всегда пятнадцать лет.

Ната Караванова закончила полоскать штаны и рубашки малышей и присела на низкую скамеечку отдышаться, пока Лялька выкручивала. Хорошо, что наконец-то подросли Леся и Никитка, им уже три, и они почти не писаются. Леся так вообще молодец. А вот раньше – сколько было мороки с их простынками и штанами!

Вон под окном стоит тумба, которая называется Стиральная машина. Раньше туда можно было наливать воду. Машина работала от генератора: внутри крутился «барабан», и белье, в которое еще добавляли мыло, после стирки получалось почти чистым. Машина дребезжала и ездила по всей прачечной, развлекая мелюзгу, да и старших детей тоже. Она много раз ломалась. Дядя Коля то и дело менял в ней разные части, и машина оживала снова. Но однажды – это было как раз в тот день, когда у них появились Никитка с Лесей, и пришлось загружать их пеленки, – от машины повалил дым, и она встала намертво. Дядя Коля вместе с Виталиком долго копались в железных кишках, но в конце концов привратник, стирая со лба черную полосу, сказал: «Все, карапузики. Танцы закончились. Вот вам новая тумба».

И машина стала тумбой, на которую ставили корзины с бельем. Удобно.

Новую паром не привез, стирали теперь вручную.