Имперский престол (СИ)

Утром 19 июля 1610 года, в понедельник, заговорили осадные орудия русского производства, переданные персидскому шаху Аббасу. Крепость Эрзерум была типичной для всех крепостей региона. Стояла на скалистой возвышенности, имела каменные стены, ничего особенного. И эта крепость не была рассчитана на то, что по ней начнут бить убойными русскими пушками. Уже первые попадания в один из участков стены показали, что два, ну три, дня таких обстрелов и несколько проемов в крепости образуются.

За осадными орудиями работали смешанные команды, где русские были, скорее, как инспекторы-преподаватели, которые принимали экзамены у своих учеников. И, надо сказать, уже имевшие дело с артиллерией, персидские пушкари, сдавали экзамен, если не на «отлично», но на «хорошо с плюсом». Такие результаты были и потому, что защитникам Эрзерума было практически нечем отвечать. Те восемь пушек, что имела крепость, не доставали до русских осадных орудий, а рассчитывать на вылазку с целью уничтожения персидской осадной артиллерии, не приходилось, ввиду малочисленности эрзерумского гарнизона.

Крепость была бы обречена, если только не большая турецкая армия, пришедшая в движение в тот же день, как и начался обстрел Эрзерума. Куюджи Мурат-паша не стал мешкать и, как только пришли сведения о взятии города в осаду, выдвинулся на место главного сражения этой войны.

Этим выходом, сам того не зная, визирь продлил собственную жизнь. Он уже начал получать мелкие порции яда через еду. Утомление и жар, которые стали спутниками высшего османского чиновника, Куюджи Мурат-паша списывал на жару и солнечный удар. А вот то, что его состояние резко улучшилось с начала выхода к осажденной крепости, связывал с выздоровлением. На самом деле, ему просто пока перестали давать яд [в РИ примерно в это время визирь и умер, при не до конца понятных обстоятельствах, но уже имевший сильнейшую оппозицию в столице].

Наказной воевода Степан Иванович Волынский стоял на специально созданной для управления войсками смотровой площадке. За последние два дня командующий русским корпусом впервые прибыл на свое рабочее место. Ранее не нужны, так как разведка не сообщала о приближении врага. Между тем, русских почти не привлекали, если не считать инструкторов-пушкарей, к осадно-штурмовым действиям персидских войск.

Дважды воевода Волынский пытался добиться встречи с шахом Аббасом для детальной проработки вопросов взаимодействия. Главное, что волновало русское командование, — это то, в каком случае персидские союзники выдвинутся на помощь русскому корпусу. Администрация шаха отбрыкивалась как от назойливой тявкающей маленькой собачки. И в какой-то момент перестала и вовсе реагировать на запросы русского командования.

Волынский не знал, но шах Аббас отслеживал реакцию русских союзников. Правитель Ирана был готов моментально чуть ли не расцеловать русских, заверяя их в любви и верности договоренностям, лишь бы те никуда не уходили. Но русское командование таких решительных действий не предпринимало. С чего шах Аббас, понукаемый своими приближенными, заключил: с русскими вести себя таким образом можно.

— Боярин-воевода, есть шары! — сообщал дежурный наблюдатель, также располагающийся на смотровой площадке и следящий за окрестностями в зрительную трубу.

Волынский достал собственный оптический прибор и вгляделся в синеву неба. Первое, что он заметил, — это не сигнальные шары. А то, что к Эрзеруму движется огромная туча. Быть дождю.

— Отдайте приказ по войску, чтобы изготовились к дождю! — не опуская зрительную трубу, распорядился командующий.

Проверить расположение и складирование пороха. Взять плащи, убрать с открытого солнца ядра и сделать еще ряд действий, чтобы дождь меньше отвлекал от боя. Люди выдержат многое в отличие от оружия.

Между тем, воевода Волынский заметил четыре воздушных шара. Разведывательные разъезды следили, чтобы противник не смог подойти ближе к русским позициям. Но в этот раз было применено новшество — большие бумажные шары ярко-красной расцветки. Так командование почти моментально узнавало о приближении врага.

Использовать шары для сообщения информации предложил сам государь-император. По словам Димитрия Ивановича, такие игрушки использовали для увеселения таинственные и далекие китайцы. И летают шары с помощью паров от огня. Попробовали, провели учения, изготовили шары. Теперь при корпусе есть дальняя разведка, способная отследить противника на большом расстоянии. А это способствует лучшей подготовке к встрече неприятеля.

— Скачите и передайте персам о том, что через десять-двенадцать часов турка подойдет! — сильно сомневающимся в своем решении голосом сказал Волынский.

Долго он думал: сообщать или не сообщать «союзникам» о том, что русские разведчики обнаружили приближение врага. Дело здесь в том, что была опасность бегства персов и продолжение ими «игры в догонялки» с турками. Ну, и вторая причина, почему не хотелось сообщать, — это негативное отношение Волынского к персидскому шаху. Но все же персы были предупреждены.