Имперский рыцарь

— Пока толковый бред несешь, лейтенант, — одобрил мой полет фантазии командарм. — Хотя на двух сотнях километров трудно угадать, где они начнут наступать. А как бы ты брал Щеттинпорт?

Школа у меня была особая. Большинство учеников — дети офицеров вертолетного полка. Так что войной мы все интересовались с малолетства. И тут я в связи с вопросом командарма вспомнил нашего учителя по истории, который нам втолковывал на уроке, превратившемся в диспут, почему Франции, которая имела сильнейшую армию в Европе, не стало в 1940 году за считаные дни. И почему в 1941-м Гитлер смог нанести сильнейший нокдаун Сталину.

Ларчик открывался просто. Вермахт изматывал противников, которые были сильнее его, еще до нападения. Французские историки насчитали, что за весну сорокового всю армию приводили в боевую готовность к отражению немцев сорок раз. А нападения все не было. На сорок первый раз французы расслабились, посчитали предупреждения разведки очередной пустышкой и получили по полной. Абвер свой хлеб ел недаром.

Так же было и с СССР. Ждали нападения фашистов с мая 1941 года. Оттого и призывали всех «не поддаваться на провокации», чтобы не вызвать «казус белли». А 22 июня, когда разбудили командующего Белорусским особым военным округом генерала армии Павлова и сообщили, что немцы напали, то Герой Советского Союза просто послал адъютантов по матушке и, заявив: «Они у вас каждую неделю нападают», — продолжил спать. Немцы напали. Округ без руководства.

Психология! Главное застать врага со спущенными штанами и бить его, пока он их не надел. Когда Красная армия все же смогла надеть штаны, немцы уже окружили Минск.

И еще нюанс. Все по опыту прошлых войн считали, что свое наступление немцы будут развивать эшелонированно. А они бросили в первый удар все, что у них было в наличии, добиваясь многократного превосходства в людях и технике, хотя у противников всего было больше — и людей, и техники.

Вторая слагаемая победы, которую я предложил, — сформировать аналог советских инженерно-саперных штурмовых бригад. Бронегрызов. Самого крутого спецназа Великой Отечественной войны.

— Это ты круто замахнул… бригады… — пожевал усами Аршфорт, когда я ему разъяснил, что это такое в применении к местным условиям. — Где мне столько саперов набрать? И пулеметов? Тут простых-то штурмовиков всего несколько рот на армию.

— Вот эти штурмовые роты с боевым опытом и есть у вас уже готовое ядро будущего саперно-штурмового батальона, ваше превосходительство. Слейте их с саперной ротой. Перемешайте. Обеспечьте ручными гранатами от пуза. Взрывчаткой. Добавьте ручных пулеметов минимум по одному на отделение. Хоть у кавалерии их отнимите, все равно ей в уличных боях не участвовать. Вот вам и готов особый батальон специального назначения двухротного состава. Отдельный батальон сформировать реально в ваших собственных силах, не спрашивая ни у кого разрешения. Должность позволяет. Вспомните, как создавались штурмовые роты летом, которых до того ни у кого не было: обучили простых бойцов бою в траншеях всего за месяц на полигоне у Многана. Прорывать же требуется не всю линию обороны, а только на тех позициях, которые сразу дают выход в тыл обороняющимся. Обязательно сразу в нескольких местах. А там растеклись штурмовики по городу малыми группами, занимая ключевые точки. Пехота линейная вслед за саперами-штурмовиками завершит окружение укреплений. Я, ваше превосходительство, из своего личного боевого опыта вынес одну основополагающую мысль: удивил — победил.

— Город, таким образом, с землей сровняем, а там наши жители. Родной крови, — назидательно заявил Молас.

— Есть и на этот счет соображение, экселенц, — ответил я. — Перед каждым таким ложным штурмом забрасывать город листовками с дирижабля, разъясняя мирным жителям, что даем им свободный коридор для выхода из города из гуманных соображений. Потому как островитяне и царцы выбрали их живым щитом в своей обороне. И каждый раз в печати обвинять вражеское командование, что оно специально не выпускает мирных обывателей из города только по собственной нечеловеческой жестокости. Держит их в заложниках. И так несколько раз. Придется, правда, взять на себя кормежку и временное обустройство беженцев, пока город не будет наш. Но кто сказал, что будет легко? И пропагандой следует озаботиться заранее и вести ее весь период этой операции. Пусть враг чаще оправдывается перед мировым общественным мнением от обвинений в чудовищных преступлениях против человечности и в жестоком обращении с мирными жителями. Давно подмечено, что оправдываются виноватые. Хотя реально это не всегда так. Но инициатива должна исходить только от нас.

Аршфорт сидел, уперев руки в колени, и, поджав губы, смотрел на меня в упор. Потом сказал:

— Странно слышать от тебя такое после твоей «кровавой тризны». Если бы я сам не знал, как ты воюешь, то действительно принял бы все, что ты тут наговорил, за бред, настолько это все расходится с нашими боевыми уставами.