Имперский союз

Второй, средних лет поляк с коротким кавалерийским карабином в руках, медленно прогуливался вокруг дома, позевывая и ежась от утреннего прохладного ветерка. Похоже, что его дежурство подходило к концу, и он мечтал о том, как его сменят с поста и он завалится спать.

Николай, дождавшись, когда караульный свернет за угол, пригибаясь, подбежал к крыльцу и, просунув руку сквозь балясины, осторожно забрал пистолет у спящего поляка. Вадим, нырнув за куст цветущего шиповника у стены дома, дождался, когда, протирая глаза, поляк-караульный выйдет ему навстречу, и, неожиданно выпрыгнув из-за куста, ударом ноги в подбородок наглухо отключил караульного. Сидевший на крыльце лях, похоже, сквозь сон почувствовал, что происходит что-то неладное. Он стал шарить рукой по ступеньке в поисках оружия. Но Николай, подскочив к соне, вырубил нарушителя правил несения караульной службы, отоварив по голове его же собственным пистолетом.

Нейтрализовав часовых, Николай и Вадим приготовились к захвату. Подобравшиеся к открытому окну ротмистр и Шумилин-старший переглянулись. Александр достал из кармана разгрузки светошумовую гранату «Заря-2».

Отогнув усики, он взялся за кольцо, вздохнул, выдернул чеку и забросил шипастый шарик в окно домика. Шумилин и Соколов зажмурили глаза и заткнули уши. Через несколько секунд внутри домика блеснула молния и раздался страшный грохот. Из окон брызнули осколки стекол и повалили клубы густого белого дыма. Ротмистр Соколов рыбкой нырнул в окно, а вслед за ним, не так шустро, как жандарм – годы все же брали свое – Александр.

В домике царил кромешный ад. Обезумевшие от яркой вспышки и грохота поляки с дикими криками носились по комнате, служившей по всей видимости спальным помещением, сбивая друг друга с ног и топча упавших. Они были насмерть перепуганы и даже не попытались оказать сопротивление. Ворвавшиеся через дверь Николай и Вадим вместе с Шумилиным-старшим и Соколовым хватали их одного за другим, разоружали и, сноровисто связав руки пластиковыми стяжками, выкидывали в окно прямо в руки подоспевших жандармов.

Лишь главарь шайки, пожилой лях, видимо успевший прийти в себя, с кинжалом в руках кинулся на Вадима, интуитивно угадав в нем старшего. Но тот встретил ляха мощным ударом в челюсть, а потом, взяв на болевой прием, аккуратно уложил на пол.

Достав из кармана стяжки, Вадим связал «ветерана польского освободительного движения» по рукам и ногам, после чего с помощью ротмистра через окно передал его двум могучим жандармам.

Операция заняла всего несколько минут и прошла без каких-либо потерь. Как с одной, так и с другой стороны. Несколько сломанных ребер, выбитых зубов и сломанная челюсть – вот, пожалуй, и все телесные повреждения, которые воинственные поляки получили во время захвата. Ну, и почти у всех ляхов были полные штаны дерьма – светошумовые гранаты имеют один, весьма неприятный побочный эффект.

Доложив отцу о том, что все закончено, Вадим поинтересовался, как идут дела у Дениса. Александр запросил о новостях по рации у руководившего все операцией из Аничкова дворца Виктора Сергеева. Отставной майор доложил, что на Оккервиле захват тоже прошел без жертв и разрушений.

Поляки, выпив свою любимую гданьскую вудку с клофелином, громко запели свою не менее любимую «Мазурку Домбровского»:

Jeszcze Polska nie zginela:
Kiedy my zyjemy.
Co nam obca przemoc wziela:
Szabla odbierzemy.
Marsz, marsz Dabrowski:
Z ziemi wloskiej do Polski.
Za twoim przewodem
Zlaczym sie z narodem.

Что в переводе на русский звучало примерно так:

Ввеки Польша не погибнет:
Если мы живем!
Что враги у нас отняли
Саблями вернём!
Марш, марш Домбровский!
Из Италии в Польшу!
С народом и страною:
Жить одной судьбою!

Пропев эту воинственную песню, жизнерадостные ляхи вырубились, упав мордами в тарелки с закуской. Они уснули беспробудным сном, таким крепким, что жандармы и казаки безо всякого риска повязали весельчаков и в лучшем виде упаковали их в арестантские кареты.

Мелкие же группы поляков были задержаны силами жандармов в окрестностях Санкт-Петербурга. Тут, к сожалению, не обошлось без стрельбы и поножовщины. Подчиненные графа Бенкендорфа действовали излишне прямолинейно, надеясь больше на свое численное превосходство. В результате один жандарм был убит, а еще четверо получили ранения разной степени тяжести.

Понесли потери и поляки. Жандармы, разъяренные неожиданно ожесточенным сопротивлением, не особо церемонились с ними. Результат – шесть убитых шляхтичей. А остальные ранены и избиты до полусмерти.