Имперский сыщик: аховмедская святыня (СИ)

- Вот почему все правители у них носят рога, - изумленно открыл рот Витольд Львович.

- Именно, - кивнул профессор. - Так вот, о Рогатом боге. Культ очень древний, со своими обычаями и традициями. И насколько я знаю, этот знак имел право носить только один из них.

- Поясните, Виталий Арсеньевич.

- Смотрите, культ ведет очень замкнутое и нелюдимое существование. Для них Рогатый бог священен, и любое упоминание о нем среди других народов является кощунством. Не спрашивайте, как это знание пришло ко мне, за него пролилось уже немало крови.

- Я все же не понимаю, куда вы ведете, - нахмурился Меркулов.

- Сейчас покажу.

Профессор склонился над столом, вытащил чистый лист и поставил на нем девять точек.

- Девять аховмедцев имеют право носить на груди Рогатого бога, они называются Уосы, что в очень вольном переводе можно обозначить как Сыновья. Какова их функциональность в культе и чем конкретно они занимаются, я не знаю. Но! - Виталий Арсеньевич поднял уже перепачканный чернилами палец. - У каждого из них Рогатый бог полый, то есть пустой. То есть изображение производится лишь по контуру. И лишь один из аховмедцев имеет право носить на себе полного Рогатого бога - Логофет.

- Верховный жрец?

- Там все гораздо сложнее, - покачал головой профессор, как бы оценивая перевод Меркулова, - скорее хранитель. Не спрашивайте, что и зачем он хранит. Фигура Логофета сокрыта такой же тайной, как и сам культ, что, согласитесь, не так уж и странно. Но, как я понимаю, по иерархии хранитель культа Рогатого бога не подчиняется даже самому королю Аховмедии.

- Вот почему Бруу То Вайла возмутило, когда я назвал убитого его слугой, - подумал вслух Меркулов.

- И не сочтите меня параноиком, молодые люди, но сдается мне, что Логофет мертв.

Мих сдуру кивнул, только потом опомнившись, а Витольд Львович отвел взгляд.

- А значит, ничего хорошего не жди. Крови пролито будет много, аховмедцы - народ горячий.

- Спасибо большое, Виталий Арсеньевич, - заторопился Меркулов. - Мы вынуждены откланяться.

- Всего хорошего, молодые люди.

- Витольд Львович, случилось чего? - Спросил Мих, едва на мостовую вышли.

- Странно все, весьма странно, - все более хмурился Меркулов. - Эй, стой. До Столешникова переулка, двенадцатый дом. Да побыстрее. Михайло, не зевай.

Они расположились в пролетке. Извозчик залихватски свистнул, ударил вожжой по лошади, прибавив нечто матерное, и помчал их вниз.

- Странно... - бормотал Витольд Львович, потирая указательным и большим пальцами подбородок. Мих даже не стал справляться, что именно показалось хозяину чрезвычайно удивительным, и Меркулов чуть помолчав, принялся рассуждать вслух. - Убили Логофета, но аховмедцы вместо мести и кровопролития лишь спокойно ожидают расследования.

- Король ихний шибко недоволен был.

- Не король, а принц, - поправил его Витольд Львович. - И надо знать взрывной нрав козлоногих, чтобы понимать, они сильно себя сдерживают. Опять же, могли сказать, что убит очень высокий по положению сановник, не говоря, кто именно, да скрыли.

- Зачем?

- Думаю, они ведут явно двойную игру. Если они пожертвовали фигурой Логофета, продолжают оставаться для переговоров о мире, чтобы не обострять конфликт, боюсь даже предположить, какова цена всей партии.

- Может, и вправду замириться хотят?

- Нет, как раз от мирного договора меньше других выигрывают аховмедцы. Если верить газетам, дрежинцы будут вынуждены отдать часть территорий, выплатить контрибуцию, а мы выступаем гарантом всего этого. Но в случае продолжения войны, аховмедцы получат гораздо больше. Нет, тут все не так просто. Ищи козлоногии простую выгоду, они бы воспользовались убийством Логофета и остановили переговоры. Более того они позволили забрать тело хранителя, не воспротивившись славийским законам и поставив тем самым весь свой культ под угрозу раскрытия.

- Так говорил же Виталий Арсентьевич, что об этом Рогатом боге среди нас никто не знает.

- Все-таки вероятность раскрытия существует. Причем, не малая. Следовательно, если размышлять гипотетически, - он поглядел на Миха и добавил, - то есть, если думать образно, существует нечто намного ценнее жизни Логофета и огласки существования культа.

- Оружие какое, пищаль зачарованная.

- Что-то намного масштабнее.

- А мы, господин, в полицмейстерство теперь?

- К Его превосходительству. Он говорил докладываться обо всем. А мы с тобой, Михайло, за один день столько узнали, на неделю вперед хватит.

И то правда. Вообще нравилась орчуку его новая служба. Такую и работой язык не повернется назвать. Знай, ездишь себе полдня туды-сюды, с людьми разговариваешь, ну и с прочими, естественно. И каждый к тебе по-серьезному относится, на мундир смотрит, беседы ведет, ежели не как с равным, то не меньше как с достойным. Даже совестно вроде.