Имперский сыщик. Аховмедская святыня (СИ)

Зал забился полным полно, яблоку негде упасть. И что удивительно, не галдят вихрастые студенты, не шумят, а сидят, затаив дыхание, и смотрят вперед. Там, подле сухонького старичка с белыми космами по бокам и плешивой макушкой, все действо и разворачивается. На одном месте застыл то ли туман, то ли облако. И средь него проступают очертания людей, слышны голоса, звуки посторонние. И чем больше и внимательней глядишь, тем понятнее становится. Затягивает тебя.

- Всемилостивейший Государь, - к худому всклокоченному отроку лет шестнадцати, в замызганном платье и никак на звание Всемилостивейшего Государя не претендовавшего, прокрался дюжий мужик в дорогом кафтане. - Гонец прибыл. Транкльванийцы Моршан взяли.

- Прочь иди, - устало и почти мертвой интонацией отвечал парнишка. - Сколько у нас войск?

Непонятно, у кого спросил. Но вот вопрос задал, и сразу в тумане вторая фигура выплыла - дородная, низенькая, с клочком бороды.

- Да какое войско, Ваше Величество? Слезы все выплакал давешней ночью. Больше двух третей сбежало. Платить нечем, дворяне уже роптать стали, что никакого Ковчега нету, и ведет нас старец на погибель.

- Я ему верю, - тихо ответил парень, но очень уж грустно.

И тут Миха проняло. Понял он, что отрок этот не иначе как Иоанн Васильевич, нашедший Ковчег и открывший славийцам магию. Ведь его папенька так и описывал - молодой совсем, мудрый не по годам, умер девятнадцати лет от роду и возведен в ранг святых. Так, а это, стало быть, тот самый поход за Ковчегом.

Да, время было трудное. Славия только-только власть орков-кочевников с себя сбросила, как с запада новая беда - позарились транкльванийцы на земли плодородные. И мало того что последние в войсках более богатые были, так существовал у каждого вражеского полководца "артефакт", дарующий им мощь. И помощи ждать было неоткуда. С дрежинцами тогда больно не дружились, да и кроме того их столица - Галия, гоблинцами была осуждена, куда там соседям помогать. Вот тогда и явился светлый старец Инокий пред царем. Откуда взялся, никто не знал. Одни считали, что он всю жизнь близ Пудоги отшельником прожил, оттого и святости такой набрался. Другие говорили, что в прошлом Инокий богатый купец, который вдруг услышал слово Господне, имущество свое отдал да в монахи постригся. Версий много звучало, и нигде правды не было.

И молвил Инокий, что в час трудный пусть царь-батюшка войско собирает, а уж он отведет его к Божьему Ковчегу, великой хранительницы силы и знаний, что спасет весь славийский народ.

- Царь-батюшка, - появился в тумане крепкий мужчина лет сорока в порванной робе. - Пришли.

- Неужто, Инокий? - встрепенулся отрок. - Ну и где?

- Вон, посреди того болота кочка с кустом. Там куст, под ним и есть он, Ковчег.

Туман вдруг дрогнул и стал таять. Звуки стали тише, а очертания расплывчаты. Совсем чуть-чуть - и облако пропало, а по лекционной пронеслось неодобрительное "Ууу", кое-кто даже застучал кулаком о деревянную парту.

- Ну полно, полно, - развел руками профессор, поправил свои космы с боков и добавил, - будет. Вы учитывайте, дорогие мои, что я старик, сил у меня немного. Нахождение Ковчега покажу на следующий раз, но, - его махонький морщинистый палец взметнулся вверх, - намеренно сделаю несколько ошибок. Кто определит их, получит допуск к экзамену. Поэтому владейте предметом, господа. Можете быть свободны!

Его последние слова потонули в гвалте и общем шуме. Но то была не обычная веселость, с которой студиозусы бегут с университета, а скорее, возбужденное восхищение. Витольд Львович потянул орчука за собой, продираясь против бурного течения распахнутых мундиров, вложенных под руку фуражек и расстегнутых на несколько пуговиц сорочек. Жара, будь она неладна.

- Витольд Львович, а что это за магия такая?

- Визуализация мыслей, очень редкая способность. Признаться, многие считают ее бесполезной, но я думаю, они ошибаются.

Что за "визуализация" такая, Мих спросить не успел. Они спустились пред светлые очи старика, и тот мягким дружеским взглядом ощупал их.

- Разрешите представиться, Меркулов...

- Да вижу, вижу, молодой человек, не трудитесь, - в один миг тень пробежала по лицу профессора. - Сильно на отца похожи. Он ведь чуть старше был, когда они вместе с Мишкой...

- Вы же не верите, что мой отец и ваш сын были причастны к заговору? - Чужим голосом спросил Витольд Львович.

- Не надо, не надо, - поднял руку старик, будто защищаясь. Небольшая часть студиозусов, еще не вышедшая из лекционной, обернулась и задержалась у двери, - я вас прошу, умоляю, не ворошите прошлое.

- Прошу меня простить, Виталий Арсеньевич, я не хотел сделать вам больно.

- Тогда не будем затрагивать более эту тему, - он порывисто схватил Меркулова морщинистыми руками за ладонь и несколько раз потряс. - Ох, что за чудный экземпляр! - Обратил он наконец внимание на орчука, отпустил Витольда Львович и стал напрашиваться на рукопожатие. - Галахов Виталий Арсеньевич.

- Бурдюков Михайло Тереньтевич, - неожиданно для себя выдал Мих. Подумал чутольку и добавил, - к вашим услугам.