Имперский сыщик. Аховмедская святыня

Это, как говорит господин, во-первых. Далее Меркулов вдруг спешно стал разыскивать известие об ограблении императорского музея, произошедшее через два дня. Это, значитца, во-вторых. Мих не торопился, голова у него не столь светлая, как у хозяина была, вперед не забегал. Просто пытался мысль Витольда Львовича уловить. Сначала приезд аховмедцев, потом ограбление.

В-третьих, шла заметка крохотная о смерти козлоногого, Логофета то бишь, в Захожей слободе. Значитца, приезд аховмедцев, ограбление, убийство… Мих к тому времени уж весь вспотел, не привык головой так усердно работать, но отступать не собирался. Если Меркулов все это в один ряд поставил, то события не иначе как связаны. Потом же вновь пошли заметки крохотные: «Делегация аховмедцев не смогла договориться об условиях заключения мира», «Наследного принца Аховмедии Бруу То Вайл не устроил мирный договор», «Аховмедцы думают о продолжении войны с дрежинцами». Это уже в-четвертых.

О пожарище и смерти эльфарийца господин не пытался разузнать. Либо не успел, либо это уже непосредственно к делу не относится. Хорошо, надобно обдумать, что имеется. Сначала аховмедцы прибывают в Моршан для заключения мира, потом происходит ограбление музея, следом Логофета убивают, и козлоногие начинают свои вытянутые морды воротить — то им не так, это…

Складно вроде все. Но это только на первый взгляд. Морды воротить они ранее начали, еще до убийства, а именно в день ограбления. Тогда и первое как его… о, заседание должно состояться было. А вот уже на следующий день, аккурат в вечер дуэли Меркулова, Черный и заколол козлоногого. Ох, Матерь-Заступница, как наворочено все, закручено, перевернуто! Мысли толкались в голове у Миха, переругивались, тесно им там было. Чтобы вовсе не потерять нить, которую он вроде нащупал да стал тянуть за нее, развертывая клубок, решил орчук вслух все говорить. Негромко, дабы хозяина не разбудить.

— Сначала козлоногие в Моршан прибыли. За чем, известно. Только сам господин говорил, что мир им незачем был. Это уже странно. Но прибыли, окаянные. Это факт свершившийся. Далее музей ограбили… Может, сами аховмедцы? Хотя, какие из них доброутренники, даже если копыта тряпками обвяжут. Нет, не козлоногие. Но все это как-то меж собой отношение имеет. Музей, аховмедцы, аховмедцы, музей… Либо было что в музее, после пропажи чего козлоногие вдруг взбрыкнулись.

— Молодец, Мих, — сонно пробормотал Меркулов, поднимаясь над столом. Его щека была красна от долгого лежания, а глаза заспаны. — Я пришел к тому же выводу.

— К тому же? — переспросил орчук. Он понял, что сказал сейчас нечто важное, но сам не мог разобрать, что именно.

— Я все думал, — Витольд Львович потер щеку, — зачем аховмедцам заключать мирный договор на неравных для себя условиях? Только, — он поднял палец, — если им дадут нечто важное, вернее, невероятно важное, что перекроет остальные убытки.

— А-а-а-а, — протянул орчук, вроде как начинавший понимать, что к чему.

— Но сделка не удалась. Видимо, это важное хранилось в императорском музее и было похищено. Надо думать, неслучайно, в совпадения я уже давно не верю. Как неслучайно и убийство Логофета, в личности коего, мне кажется, кроется разгадка. Аховмедцы, не получив обещанного, тянут с переговорами о мире. Держу пари, что возможен и полный разрыв дипломатических отношений. Заинтересованных тут может быть две стороны — Великогоблинария или Транкльвания.

— Им зачем?

— Транкльванийцы — давние враги дрежинцев, хоть теперь и негласные, а гоблинарцы не хотят укрепления Славии. А помоги мы сейчас заключить мир между аховмедцами и дрежинцами, то обзаведемся добрыми, приятельскими отношениями между этими государствами.

— И думать нечего, сплющенноухие это.

— Да, скорее всего, гоблинарцы, — потянулся, хрустя суставами, Меркулов, — но то все домыслы. Бездоказательные. К тому же могли нанять стороннего человека.

Мих сразу понял, что господин о Черном. Потому не преминул заметить:

— Не человека, а прочего. Не двигаются так люди.

— Может, и прочего, все может быть. Но что мы имеем? Аховмедцы не славятся терпением. Обещанного им не дали, Логофета убили. Нервы сдают или наследный принц решил напомнить о себе, поэтому несколько прочих устроили представление с магией крови. А великий князь в тот же день выбил императорское помилование для всех злоумышленников и приехал даже ночью!

Орчук завороженно посмотрел на вновь взвитый к небу перст и, не отводя от того глаз, спросил:

— А что за помилование?

— Ты разве не видел бумагу, что великий князь Его превосходительству показывал? Я досконально изучить ее не успел, но из того, что разглядел, заключил следующее… Император своей волей помиловал всех аховмедцев, совершивших любое преступление сегодня. Сроду о таком документе раньше не слышал. И, кстати, теперь ясна роль великого князя…

Меркулов замолчал, ожидая, видимо, согласия от Миха, но тот лишь хлопал глазищами и недоуменно косился на хозяина. Пришлось продолжать: