Имперский вальс

Хаяна молча поставила чашки на столик между Велакрус и Берриусом.

— Нет, господин Берриус, — тихо ответила секретарь. — К тому же, в последнее время здесь гораздо интереснее.

Хаяна слегка поклонилась и ушла.

— А ты не оставляешь надежды вернуть ее, — усмехнулась Сабрина.

— Что ты, давно оставил, — ответил Берриус. — Но традиция…

Велакрус в ответ улыбнулась.

— Скажи, Сабрина, — произнес Лавр и отпил из чашки. — О, мэллорн мне в огород! Я можно сказать, только для этого и приезжаю, чтобы попить орис, заваренный Хаяной!

Мужчина даже зажмурился от удовольствия.

— Так что ты хотел узнать, Лавр? — спросила Сабрина.

— Сейчас, — Берриус отпил еще ориса. — Просто превосходно! Только в Эло, да и то, очень немногие, могут также заварить орис!

— Лавр, — иронично произнесла Велакрус. — Ты что, не можешь без этих своих штучек?

Мужчина виновато улыбнулся.

— Прости, но это уже привычка, — сказал он и поставил чашку на стол. — Но Хаяна права. Здесь гораздо интереснее.

Сабрина вздохнула.

— Да, это очень интересно, Лавр, — помрачнела Велакрус. — Когда ученики попадают на пирамиду.

— А это был их выбор, — спокойно заметил Берриус.

— Выбор, к которому их подтолкнули, — в голосе Велакрус проскочила злость.

— Нельзя подтолкнуть того, кто не колеблется, — заметил Лавр. — Это прозвучит жестоко, но те ученики, они не в тот день стали такими.

— И вы это использовали, — с прищуром посмотрела на Берриуса Сабрина.

— Слишком долго было все спокойно, Сабрина, — ответил Лавр. — Появление тех, кто желает приобрести и при этом не желает вкладывать — это неизбежность. Признаю, мы проиграли эту битву. Мы тоже расслабились и это стало неуправляемым. Но, Сабрин. Присягу никто не отменял. Можно как угодно крутить смыслы, но если ты поворачиваешь оружие или дар против других подданных, это однозначное нарушение этой самой присяги.

— Вот только детям можно так мозги прополоскать, что они этого даже не поймут, — заметила глава. — Что и случилось, Лавр. Я не отрицаю своей вины. Но…

Велакрус дернула щекой, сидя с таким видом, словно стояла перед пирамидой. Берриус откинулся на спинку дивана.

— Нельзя, как ты говоришь, прополоскать мозги тому, кто имеет твердые установки, — произнес он. — И вопрос о том, как так получилось, что их дети себя повели именно так, мы родителям задали. И задаем. Но, Сабрина, двадцать лет — это мало. А серьезно мы стали работать всего пять. Пять лет! А те же Сейрусы ловчили уже не одно поколение! Сабрина, я не отрицаю своей вины, но ты сама видела, что было. Взять хотя бы Академию. Парадокс, но если бы не это событие, все так и бы тянулось. Только через год, с новым набором, на фоне набора этого года, стало бы возможно внести серьезные изменения. Серьезные, но не такие, как сейчас. Или я не прав, Сабрина?

Велакрус, не смотря на собеседника, поджала губы.

— Пока все заткнулись, — жестко произнес Лавр. — Все понимают, что после произошедшего с принцессой, императрица колебаться не будет. У нее сейчас есть ПРАВО поступать максимально жестко. Тайфолы дали нам возможность, Юлиса основание.

— И опять дети… — тихо, с болью сказала Велакрус.

— Сабрина, — холодно произнес Берриус. — Ты прекрасно знаешь, что Лария Эридис уже готовилась принять трон, если бы все пошло на наихудшему сценарию. Столкновение с Сейрусами было лишь вопросом времени. Причем ближайшего времени. Им нельзя было дать действовать тогда, когда они были бы готовы. И теперь мы видим почему расчеты Единения неизбежно приводили к наличию у Сейрусов большей силы, чем они показывали.

В кабинете воцарилась тишина. Берриус уже сказал все, что хотел. Велакрус не знала, что говорить еще. И тут мужчина наклонился и коснулся пальцами руки женщины.

— Сабрина, я все понимаю, — мягко произнес он. — Я помню, что ты не хотела быть в Академии. Но если не мы, то кто?

— Проклятье, — негромко, но с чувством произнесла Велакрус. — И на Сейрусов… И на нас.

Берриус скривился. На его лице на мгновение отразилась тоска. В кабинете повисла тишина. Та тишина, в которой люди переживают события прошлого.

— Так зачем ты пришел, Лавр? — спросила Велакрус, после длинной паузы. — Не поверю, что ты захотел выслушать стоны расклеившейся тетки.

— На самом деле и за этим тоже, — произнес Берриус. — А в общем, мне захотелось самому ощутить изменения, про которые сообщали. Еще меня просили кое с кем побеседовать.

Велакрус сначала посмотрела на мужчину вопросительно, а потом по ее лицу промелькнуло выражение понимания.

— Сразу говорю, Лавр, — предостерегающе произнесла она. — Я в этом не участвую.

— Ну, в этом все будут участвовать, в той или иной степени, — спокойно заметил Берриус.

— Знаешь, а я, наверное, заслужила право отойти в этот раз, — возразила Велакрус. — А еще, я уверена, у вас тут достаточно глаз и ушей, чтобы держать руку на пульсе.

— Нет, Сабрина, — холодно и твердо произнес Берриус. — В этом ничего не поменялось. И не поменяется. Здесь ты тот человек, который знает больше всех.

Велакрус некоторое время молча и пристально смотрела на мужчину, который сидел напротив.

— Все равно тянете меня в это, — с тоской произнесла Сабрина.