Импланты

Сеченов рванул ручку, не заботясь о том, что на ней могли остаться отпечатки пальцев грабителя, и засунул руку под слой бумаг… деньги были на месте. Все пять тысяч.

— Чего же тогда тебе могло понадобиться?

Хирург медленно опустился в кресло и вздохнул. Взгляд его упал на сейф в дальнем углу справа от двери. Неприглядный с виду, он хранил внутри то, без чего Сеченов не смог бы работать — имплантаты для операций на ближайший месяц: усилитель сердечного ритма, "читатель", щитовидная железа, имплантат силы, "супер-память"… всего одиннадцать чипов общей стоимостью более ста тысяч кредитов.

Так же медленно, как садился, Евгений Михайлович поднялся, подошел к сейфу и присел рядом. То, чего он не заметил при входе в комнату, сейчас просто бросалось в глаза своей вопиющей неправильностью и невозможностью: толстые стальные петли сейфа были распилены, а сама дверца была снята и стояла, аккуратно прислонившись к тому, что раньше надежно охраняла.

Сеченов двумя руками отодвинул тяжелую стальную дверь сейфа и заглянул внутрь.

Внутри, как и следовало ожидать, было пусто.

ДОРОГАЯ РЕДАКЦИЯ

"Здравствуй, дорогая редакция. Меня зовут Тихомирова Анна Ивановна. Мне 34 года, я живу в городе Мичуринск Тамбовской области. У меня муж и трое детей: Сашенька (12 лет), Аленка (8 лет) и Николай (4 года). Я работаю учителем в средней школе, муж — тракторист. Живем дружно, хотя и небогато. Есть хозяйство, три порося, десяток кур и буренка.

Все было хорошо, пока Коленька не заболел. Врачи определили у него мелкоклеточный рак легких. Моему сыну проводят лечение, но это агрессивный рак, и без удаления опухолей шансов у Коленьки мало. Единственное, что может помочь, так это новые легкие, пока метостазы еще не распространились по телу.

Достать орган, тем более для четырехлетнего ребенка, в нашем городе практически нереально, остается надеяться на чудо имплантологии. Врачи вызвались помочь, но денег на операцию у нас нет.

Обращаемся в вашу газету с просьбой о помощи! Добрые люди! Не откажите! Моему сыночку нужна операция! Перечислите, кто сколько может! Да благословит вас Господь"!

Подобных криков о помощи мы получаем десятки. Имплантаты слишком дорогое удовольствие для многих людей, а для некоторых равноценны жизни. Хотя медицина и сделала огромный шаг вперед, новые технологии все еще очень дороги для обывателей. Неизвестно, сколько пройдет времени, когда любой нуждающийся сможет получить необходимый искусственный орган.

С сегодняшнего номера мы будем публиковать письма с просьбами о помощи. Не оставайтесь равнодушными! За этими письмами реальные человеческие жизни.

Расчетный счет для перечисления средств на лечение маленького Коли Тихомирова: 64184304560000001453, Мичуринское отделение банка "Капитал-финанс".

"Понедельник" N 823, август 2099 г.

Часть 3. ХОЧУ, НО НЕ МОГУ

Глава 1. Дворник

Жизнь Федора Сомова проходила в сумраке, и тьма была везде: на улице, в доме, в сердце… она сопровождала Федора куда бы тот ни пошел, обнимала липкими черными руками, закрывала глаза, просачивалась в мозг, шептала на ухо мерзости, призывая к действиям. Сомов пытался не слушать, не видеть, предпочитал игнорировать тьму, но ничего изменить не мог. Сумрак был его единственным спутником.

Полумрак на улице был потому, что Сомов работал дворником, и его деятельность начиналась тогда, когда остальные горожане мирно спали в своих кроватях. Он вставал в половине третьего ночи, наспех бросал в рот бутерброд или выпивал растворенный в стакане "Быстро-суп", и отправлялся на уборку территории. Днем он предпочитал не появляться на улице, а когда выходить все же приходилось, старался обернуться как можно быстрее.

Полумрак в доме был обусловлен бедностью. Федор жил в подвале трехэтажного ЖЭКа. Помещение было достаточно большим, но большую его часть занимали трубы, а два окошка, находящиеся чуть выше уровня земли, называл "окнами" только сам Федор, настоящее их назначение состояло в проветривании подвального помещения.

Чтобы в "окна" не влезали бродячие кошки и собаки, Федор закрыл их. Долго выбирал между ватным утеплителем и полиэтиленовой пленкой, но остановился на последней: летом свет важнее тепла. Единственная лампочка, которую ему удалось подключить, тайно протянув провод, подсоединившись к электросети ЖЭКа, светила тускло, но большего Сомов позволить себе не мог — если чиновники заметят "утечку" электричества, он не сможет оплатить электрификацию подвала и останется в полной темноте.

Но страшнее темноты улицы и "дома" — полумрак в сердце.

Федор был беден. Он находился практически на грани, балансировал между существованием и абсолютным мраком смерти сколько себя помнил, и сколько себя помнил, ничего не мог изменить. Он искал работу, брался за самые тяжелые и грязные задания, был готов на все, что угодно, лишь бы выбраться из ямы нищеты и отчаяния, но все тщетно.

К сорока трем годам он накопил триста семьдесят два кредита. Этого хватило бы, чтобы снять небольшую комнатку в общежитии, но Сомов откладывал трату этих денег на другое, более важное дело.