Импортный свидетель (сборник)

Нестеров вышел из капитанской рубки несколько озадаченный радиограммой. Он было понадеялся на отказ, чтобы просто прокатиться на теплоходе, а вместо этого любимое управление санкционировало все, о чем он просил, даже визит в Париж и возможность искать на территории Франции Симу Бершадскую с помощью памирского «гаишника» Джоджона Авзурова. Несмотря на то что Нестеров просил об этом сам, такой ответ он воспринял как удивительную бестактность: вроде бы за ту же зарплату тебя заставляют делать то, что ты не умеешь. Ведь, по закону, в чужой стране Нестеров не имея права связываться ни с кем, кроме советских представителей. Ни полиция, ни специальные службы не имели права принять предложения Нестерова без согласования с Москвой. «Но пока они будут согласовывать все вопросы, чтобы не слишком нарушить существующее международное соглашение, — думал Нестеров уже более миролюбиво, все еще держа в руках радиограмму, — кто знает, будет ли Сима вообще существовать на этом свете».

В сущности, Нестеров был уверен, что из Москвы придет отказ, что его отзовут обратно, ведь разрешение на такое предприятие может означать лишь одно: все последствия советская сторона берет на себя.

Но какой здравомыслящий человек спорит с начальством, тем более по радиотелеграфу!

Да, а вдруг Джоджон Авзуров откажется от того, что сейчас предложит ему Нестеров? Даром что милиционер, но ведь в отпуске же! Опять, уже после ужина, купается себе в бассейне и ни о чем не предполагает. Хотя, может быть, и догадывается, в милиции прослужил лет двадцать, научился просчитывать ходы. Много раз Джоджон смотрел на Нестерова пристально, словно вспоминая что-то, но так ничего и не сказал: восточный человек, вот бы у кого поучиться сдержанности.

У Авзурова четверо детей, размышлял Нестеров, живет он в Хороге, столице Памира, родился в кишлаке Рушан. Нестеров был когда-то в этом кишлаке с невестой: в пору своей молодости он совершил предсвадебное путешествие в эту удивительную горную страну. Он никогда не вспоминал об этом, а тут вдруг задумался: может, Джоджон тогда его видел и помнит? Пути господни, как говорят, неисповедимы. Интересно, а пути Аллаха?

6

Пока Нестеров думал о Джоджоне, на этот раз сидя на палубе, настроение из сумрачного и настороженного стало вдруг спокойным и уравновешенным. К нему подошел какой-то колоритный пассажир, который, как отметил Нестеров, был похож и на известных киноактеров, и на писателей сразу. Его усы были еще больше, чем у Авзурова. И был он…

— Хорошая погода, — не представившись, сказал пассажир и, не делая никакой паузы, добавил: — хорошо жить стали, катаемся на бато.

— А? — Нестеров отвлекся.

— Я говорю, хорошо жить стали, — повторил пассажир специально для Нестерова, уверенный, что не-стеровское «а» послужило как минимум приглашением к разговору. — А бато по-французски пароход.

Нестеров посмотрел на собеседника внимательно, хотя продолжал думать о своем, а тот уже, махнув официанту и тотчас же став обладателем бокала с пивом, сел в свободный возле Нестерова шезлонг, шумно отказавшись от не предложенного ему «Салема» и дыша чесночным перегаром в лицо, продолжал прерванный, видимо, с кем-то другим разговор.

— Я, мил человек, путешествую давно, это сперва очень сложно было. В ОВИРе, знаешь ли, очереди, а как ОВИР — УВИРом стал, то есть управлением, так и очереди поменьше, и анкета покороче, и отношение к тебе совсем другое.

Нестеров сперва не слушал, а потом у него появилось ощущение, что некто не очень симпатичный намеренно читает вслух.

— Отмена ранее существовавших ограничений на периодичность зарубежных поездок, возможность выезда на временное пребывание по приглашению любого лица, упрощение процедуры оформления ходатайств — все это увеличило число граждан, обращающихся в органы внутренних дел с просьбами о выезде и въезде. Только в первом полугодии рассмотрено одна целая и семь десятых миллиона таких обращений. Это в три раза больше, чем за весь восемьдесят седьмой год, — сказал пассажир.

— И сколько же последовало отказов в поездках? — спросил Нестеров, хотя прекрастгзнал, сколько.

— Практически удовлетворяются все ходатайства, и отрицательные решения от общего числа рассмотренных обращений составляют лишь одна целая и пятнадцать сотых процента, — с удовольствием вещал собеседник.

Потом он сделал паузу, чтобы перевести дух. Официанты убирали с пластмассовых палубных столиков окурки, бокалы, пивные кружки и салфетки; море исправно билось о борт теплохода; солнце собиралось утонуть в море и только примеривалось, как это лучше сделать. Со стороны кормы, за спиной у Нестерова, взошла огромная луна и, торопя солнце, принялась прихорашиваться.,

Нестеров оглянулся. Никого, кроме его словоохотливого собеседника, вокруг не было. Да и сам собеседник, по-видимому, устал и теперь лениво мигал глазами.