Импортный свидетель [Сборник]

— Да, мне тоже об этом говорил один мой добрый сыскарь — Багров. Сыщик номер один. За ним будущее. Собираюсь его из города в министерство переводить. Но пока… увы, на нуле…

6

Ознакомившись с подробным, но далеко не исчерпывающим письмом Давиджановой, которое показал Нестеров, Медведев стал немного нервничать: сам Генеральный прокурор проявляет к делу внимание. Теперь надо быть особо бдительным, на Давиджанову легко может быть совершено покушение…

Телефонный звонок застал и Медведева и Нестерова в гостиничном номере за составлением плана расследования. Нестеров схватил было трубку, но Медведев мягко отстранил его руку.

— Да

— Товарищ полковник, двенадцатый докладывает: без происшествий.

Медведев повесил трубку, взглянул на часы — времени было около трех утра.

— Спать, — сказал Медведев, — мои сообщили, что квартира Давиджановой под. наблюдением, порядок. А нам надо хоть немного поспать, завтра горячий день.

Медведев не столько хотел спать, сколько просто прилечь, поскольку знал, что неотдохнувший он выглядит плохо — все-таки… возраст.

— Одноходка у Давиджановой? — спросил Нестеров, приглашая Медведева вспомнить время, когда они вместе изучали блатной жаргон, расследуя когда-то в молодости «хлебное дело».

— Домик у нее, но с одной дверью, — сказал Медведев.

— А сотрудник у тебя там стоит один?

— Двое, да не волнуйся ты, ничего с ней не будет. Часа три покемарим и поедем к ней.

— А я волнуюсь: тут неизвестно, откуда ждать удара. Может, лучше ее устроить у вас в министерстве?

— Спи же ты, черт.

— Поехали.

Медведев нехотя поднялся, и они с Нестеровым вышли. Возле гостиничного корпуса стояла милицейская машина.

Ехали молча.

— Ну, вот видишь, все в порядке, — сказал Медведев, когда машина тихо подошла к домику, уютно расположенному в самом конце улицы, — оба поста на месте.

Действительно, оба работника милиции были на месте и бодрствовали, а увидев машину с Медведевым и Нестеровым, немедленно подошли к ней с рапортом.

В эту секунду раздался пронзительный гудок проползавшего невдалеке локомотива.

— Без происшествий, — доложили работники милиции, когда гудок дал им возможность открыть рот.

— Ничего подозрительного не было замечено?

— Нет, ничего.

— Хозяйка спит?

— Видимо, спит, из дому, во всяком случае, не выходила.

— Продолжайте службу.

— Есть.

— Ну теперь ты спокоен? — спросил Медведев, повернувшись к Нестерову.

— Я спокоен, что твоя служба работает хорошо: еще бы, сам заместитель министра приезжает ее контролировать. Но мы не знаем с тобой способа, которым убийцы хотят расправиться с Дазиджановой. Ты же сам видишь, они могут и с горы сбросить, и ножом пырнуть, и выстрелить, и в тюрьму посадить. Они тут хозяева, — добавил Нестеров, укоризненно посмотрев на Медведева.

— Ничего, разгребем и выбросим.

— Мне бы твою уверенность. Во сколько просыпается хозяйка?

— Кто ее знает.

— Как это — кто ее знает? Ты должен знать. Всё должны про нее знать. Она учительница, значит, в школу ходит к полдевятому. Сейчас без четверти семь. Через пятнадцать минут я пойду ее будить. Мозгами пошевелить не хочешь.

Медведев стал огненно-красным, сержант-шофер вышел из машины.

— Ты бы мог при нем меня не чехвостить, — взяв себя в руки, сказал Медведев, — все-таки ты сам говоришь: я заместитель министра, полковник. Кроме того, откуда я знаю, когда она проснется сегодня. Теперь каникулы, учителя в школу ходят не так рано. И вообще ты в столице переменился, на людей бросаешься, издергали тебя.

— Ну извини, пожалуйста, ты прав.

— Это вообще у вас в прокуратуре принято — сначала дров наломаете, а потом извиняетесь.

— «Вообще» — не обобщай, а что издергался — правда, надо в отпуск. Зови сержанта.

Сержант бросил окурок, сел в машину.

— Как вас зовут? — спросил Нестеров.

— Василием.

— Так вот, товарищ Василий, я вашего начальника люблю и знаю уже лет двенадцать — мы с ним в одном районе работали. Так что вы не подумайте, что мы серьезно ругаемся, а вообще-то он прав, как всегда.

Василий пожал плечами:

— Я тоже помню вас по Тихому району, товарищ прокурор, только это было восемь лет назад.

— Будем работать, — после паузы сказал Нестеров.

— Будем, — повторил Медведев, выходя из машины— Будем будить хозяйку.

Медведев осторожно постучал в окно.

— Вставайте, Нурия Асановна, уже семь часов, — смешно пропищал этот громила.

Вокруг стояла тишина, только стройные кипарисы покачивались от порывов ветра.

— Нурия Асановна, — снова позвал Медведев.

И снова ответом ему было молчание.

Медведев обошел вокруг дома. Через секунду его командный голос послышался со стороны садика:

— Окно было открыто?

— Было, товарищ полковник.

— Нурия Асановна, — еще раз громко позвал Медведев, потом подошел к входной двери, постучал.

Снова никто не ответил.

От этого молчания страшное состояние испытал полковник Медведев. Он знал, что за его спиной стоит друг — Нестеров, но именно поэтому оглядываться на него не хотел. Не хотел встречаться глазами с коллегой.

Молчание Давиджановой могло означать только, что работа провалена, свидетель погиб.

Ветер запутался в темном кусте в дальнем углу сада. Куст зашумел.

7