Импортный свидетель [Сборник]

— Вполне достаточно, чтобы думать. Кстати, я бы тоже пошел по тому пути, что и вы, — сказал Нестеров, читая материалы. — Преступник изощренный, сработал так, что следствие повел по чужому руслу. Заведомо рассчитал, что вы задержите Рагимова.

— А может, он ее не хотел убивать?

— Ждете, что придет с повинной?

— А думаете, не придет?

В дверь кабинета Голубочка постучали.

Голубочек бросился к двери. Нестеров не поднял головы от документов, разложенных на столе. Некто незнакомый ошибся дверью. Голубочек сконфуженно присел рядом с Нестеровым. Нестеров рассмеялся:

— Если б они приходили, нам с вами тогда и работать не нужно было бы. Само бы все делалось. Ну слушайте, что мне пришло в голову. Прежде всего нас на данном этапе не волнует тот факт — хотел он убивать или не хотел. Это вы выясните у него, когда он будет сидеть перед вами. Сейчас важно другое: независимо от того — хороший он или плохой, раскаявшийся или нет, важно выяснить, член ли он преступной группы, ясно? Или он действовал в одиночку?

— В каком смысле?

— Объясню. Человек такого плана, как ваш преступник, не работает в одиночку: он не карманник, не медвежатник и не мокрушник. Он на кого-то, кого нам еще предстоит обезвредить, работает. А раз это так, то, независимо от его собственных эмоций, хотел он или не хотел убивать, он не выполнил приказа, учительницу не убил, а значит, над ним вскоре последует расправа, если уже не последовала. Мой совет: почитайте сводку по области, посмотрите материалы. Если он жив, значит, он сам дрроже не выполненного им задания.

— Два вопроса.

— Слушаю.

— Первый: а пропавших без вести посмотреть?

— Не думаю. Легальность в виде конторы по заготовке рогов и копыт им ни к чему. Второй?

— А вдруг у него вообще не было указания убирать учительницу, а только попугать?

— Учительницу еле откачали. Так что составчик сто второй он уже заработал…

Голубочек после ухода Нестерова удивился, что тому так понятны вещи, о которых сам Голубочек еще только начинал догадываться.

Через пятнадцать минут сводки о совершенных за последние дни преступлениях лежали у Голубочка на столе. Ни одного убийства, если не считать гнусного происшествия, которое произошло только что, буквально три часа назад. Нападение с целью ограбления на женщину. Потерпевшая скончалась, как было написано в сводке, от испуга, хотя вскрытие еще не производилось.

А впрочем, зачем оно Голубочку, при чем здесь эта женщина (кстати, из той же сводки явствовало, что у потерпевшей не было документов)? Ею пусть занимается тот, кому поручат это нехитрое дело.

Вечером Голубочек случайно встретил Нестерова.

— Ничего не получается, Николай Константинович.

— Что, нет убийства?

— Да нет фактически.

— Как это фактически?

— Да там дамочку какую-то ограбили, она вроде скончалась от испуга. Ну, словом, не наше это дело.

— Не наших дел не бывает, Голубочек, но это не суть важно, а насчет испуга… У женщин сил больше, чем у мужчин, эмоций тоже. Это доказано наукой. Так что перед нами чрезвычайный случай, чтобы женщина умерла от испуга. Молодая?

— Молодая, судя по описаниям.

— Странно. Не в службу, а в дружбу узнайте, от испуга ли? А вскрытие было? Если от испуга, я из Москвы патологоанатома вызову; чрезвычайно любопытный случай. Скажете, а?

— Скажу, но что же делать?

— Подумаем завтра с утра на свежую голову, ладно?

— А сейчас вы заняты?

— Когда Медведеву было сорок, я в последний раз был на его дне рождения, сегодня ему сорок восемь.

— Хорошая дата! А посему счастливо повеселиться… Наверное, вы правы, кто-то очень дорожит убийцей, не убрали же его… Николай Константинович, мне почему-то кажется, что убитая — сестра Цусеева, ну та дама, которую вы вчера допрашивали.

19

Утром, только-только проснувшись, Нестеров вздрогнул почему-то от телефонного звонка, снял трубку и услышал бесстрастный голос Медведева:

— Сообщает МВД республики: только что арестовали убийцу сестры Цусеева, признался сразу во всем. Впрочем, может, врет.

Первое, о чем попросил преступник, в сопровождении оперативников входя в кабинет Нестерова и оценив, видимо, что в допросе принимает участие товарищ из Москвы, — это довольно рискованно и грубо, — предложил «лимон» только за то, что его дело будет рассматривать не Верховный суд РСФСР, а Верховный суд республики.

— Что такое лимон? — Нестеров повернулся к Медведеву, пожелавшему присутствовать при допросе. Он не знал местных жаргонизмов.

— Это миллион, — кивнул тот, как будто речь шла о двадцати рублях.

Нестеров во все глаза смотрел на Медведева. Медведев был бесстрастен.

— А ты знаешь, на чем мы его застукали? — спросил вдруг Медведев. — На том, что он пальчики убитой — имеются в виду отпечатки ее рук — переносил на предметы, могущие со временем стать орудием преступления. На ножи и тому подобное. И знаешь для чего? Чтобы совершать дальнейшие преступления руками убитой. Остроумно?.. Это же полное алиби.

20

Московский следователь, занимавшийся делом убийства Назарова, возвращался в столицу.