Imprimatur

– Правильно. Это означало, что веревка была закреплена каком-то месте по правую руку от точки пересечения двух галерей, то есть по течению. Потому я и искал ее справа. Она была привязана к железному крюку, по всему видать, очень древнему.

Покуда я переваривал новое доказательство небывалой догадливости аббата Мелани, Угонио потихоньку правил с помощью имеющихся на лодке весел. Зрелище, представавшее нашим взорам в свете фонаря, было малоприятным для глаз и однообразно-унылым. Плеск воды о наше утлое суденышко отдавался в каменных сводах галереи.

– Но вы же не были уверены, что Дульчибени воспользовался лодкой, раз сказали «если б была лодка…», – возразил я некоторое время спустя.

– Чтобы докопаться до истины, порой достаточно предположить ее существование.

– Что вы имеете в виду?

– А то: перед лицом необъяснимых либо не подлежащих логическому истолкованию фактов следует представить себе непреложное условие их осуществления, даже если оно и кажется спервоначалу невероятным. То же и в государственных делах.

– Мудрено.

– Самая бессмысленная правда, которая при этом еще и самая мрачная, не оставляет никаких следов, мой мальчик. Помни об этом.

– Означает ли это, что она никогда не будет раскрыта?

– Отнюдь. Есть две возможности. Первая: ты знаешь что-то либо дошел до чего-то умом, но не обладаешь доказательствами.

– И что тогда? – все еще никак не разумея мысль аббата, спросил я.

– Тогда ты достраиваешь доказательства, которых у тебя нет, ради того, чтобы истина явилась на свет, – добродушно отвечал Атто.

– Вы хотите сказать, что можно натолкнуться на ложные доказательства подлинных фактов? – вскричал я, разинув рот от удивления.

– Однако что ж ты удивляешься? Никогда не следует впадать в общую ошибку, состоящую в том, чтобы считать неверным содержание того или иного измысленного документа или доказательства и думать, что верно обратное. Помни об этом, выучишься на газетчика: самые ужасные и непредставимые истины часто скрываются за подложными документами. – А если и таковых нет?

– Тогда, – и это вторая возможность, – тебе не остается ничего, кроме как выдвинуть предположение, а затем проверить его, как я тебе и говорил вначале.

– Значит, так нужно поступить, чтобы разгадать secretum pestis?

– Еще не пришло время. Сперва разберемся с ролями каждого из участников комедии и поймем, что представляет собой сама эта комедия. И, кажется, мне вот-вот это удастся.

Я затаил дыхание, горя нетерпением услышать продолжение.

– Речь идет о заговоре против Наихристианнейшего короля, – торжественно объявил Атто.

– А кто бы это мог его замышлять?

– Очень просто: его супруга, королева.

Видя, с каким недоверием воспринял я его заявление, Атто поспешил освежить мою память. Как мы уже установили, Людовик XIV заключил Фуке в тюрьму, дабы вырвать у него секрет чумы. Но в окружении Фуке было немало людей, как и суперинтендант, униженных либо разоренных государем. В первую очередь Лозен, используемый в Пинероло как подсадная утка, и Большая Мадемуазель, богатая кузина Его Величества, которой король запретил выходить замуж. Далее. Девизе, сопровождавший Фуке в «Оруженосец», был предан королеве Марии-Терезии, которая чего только не натерпелась от короля.

– Однако этого всего недостаточно, чтобы считать их всех заводчиками интриги против короля! – возразил я.

– Верно. Но пораскинь мозгами. Королю вынь да положь нужен был секрет чумы. Фуке отказывался его выдавать, заявляя, что не владеет им. Когда безумное послание Кирхера, найденное нами в подштанниках Дульчибени, попало в руки Кольбера, Фуке был вынужден согласиться, что кое-что знает, дабы спасти как свою жизнь, так и жизнь своих близких. В конце концов между ним и королем был заключен пакт: свобода в обмен на secretion pestis. До сих пор тебе все понятно? – Угу.

– Пойдем дальше. Король победил. Как ты думаешь, рад ли этому Фуке, протомившийся два десятка лет в тюрьме, разоренный, больной?

– Разумеется, нет.

– Так что вполне по-человечески понятной выглядит мысль хоть слегка отыграться перед тем, как отправиться на тот свет так ведь?

– Положим.

– Вот и представь себе: кто-то очень могущественный вырывает у тебя тайну заражения чумой. Она нужна ему любой ценой, поскольку он мечтает стать еще могущественнее. Но ему невдомек, что ты владеешь также секретом противоядия чуме: secretum vitae. Если тебе самому это ни к чему, как ты поступишь?

– Отдам кому-нибудь… ну, как водится, врагу моего врага.

– Браво. Таковых, готовых отомстить королю-Солнце было немало в распоряжении Фуке. И первый среди них Лозен.

– А почему Людовик не догадался о существовании противоядия?