Imprimatur

Продолжая рыться в переписке Рима и Авиньона, я обнаружил письма, которыми обменялись Ченчи и государственный секретарь Ватикана, и в частности напал на само письмо Бокастеля Сальвадору. Рискуя показаться педантом, напоминаю, что эти документы – до сих пор неизвестные историкам – находятся в Секретном Архиве Ватикана: Фонд государственного секретариата – легация Авиньона. Речь идет о папке 369 (письмо г-на Бокастеля Паоло де Сальвадору от 4 октября 1689 года), папке 350 (два письма монсеньора Ченчи государственному секретарю Ватикана, без даты, и одно – кардинала Оттобони Ченчи, от 6 декабря 1689 года), папке 59 (письмо монсеньора Ченчи – кардиналу Оттобони от 12 декабря 1689 года).

Зашифрованные тексты сопровождались расшифрованными версиями. Я с удивлением убедился, что только одно из них, то самое, что я расшифровал сам, наиболее важное, не сопровождалось переводом. Словно бы оригинал в силу необычной секретности содержания был уничтожен… К тому же оно лежало не на своем месте, а чуть дальше.

Несмотря на возникшие трудности, мне удалось восстановить необычайную историю, над которой до тех пор никто еще не приподнимал завесы.

Причины, по которым оранцы желали стать подданными папы, были столь же просты, сколь и потрясающи: Вильгельм Оранский много задолжал Иннокентию XI, и оранцы, платившие по счетам своего государя, вообразили, что можно решить свои проблемы прямым присоединением к папским владениям: «В нашем королевстве, – пишет монсеньор Ченчи, – существует поверье, будто бы принц Оранский задолжал предыдущему понтифику крупные суммы, в уплату коих он считает возможным предложить свои владения, от которых ему самому никакого проку».

Жители Оранжа даже разделились во мнении. «Мы и без того уже столько выплатили Риму!» – ворчал г-н де Сен-Клеман, бывший казначей княжества.

Как бы то ни было, предложение Бокастеля было Римом отклонено. Кардинал Рубини, государственный секретарь и племянник нового понтифика, и кардинал Оттобони велели отделаться от обременительного предложения. В этом нет ничего удивительного: новый папа знать не знал о долгах предыдущему. Да и потом, мыслимое ли дело, чтобы такой прославленный предшественник одолжил денег еретику…

Я был огорошен. Письма из секретного Архива Ватикана подтверждали то, в чем признался Дульчибени подмастерью: Вильгельм был должником Иннокентия XI. И это еще не все: в случае невыплаты личное достояние принца Оранского могло быть арестовано. На деле же долг достиг таких размеров, что подданные должника сами додумались перейти к заимодавцу!

Однако мне требовалось подтверждение столь невероятного факта, да и захотелось уяснить себе кое-что относительно Вильгельма: где он брал средства, необходимые ему для ведения военных действий? Кто финансировал переворот в Англии?

Труды, посвященные gloriousrevolution[204], как именуется сегодня государственный переворот, в результате которого принц Оранский завладел английским троном, твердят одно и то же: Вильгельм добрый, Вильгельм сильный, Вильгельм такой идеалист, такой бескорыстный, что и не стремился вовсе к власти!

Если судить по заявлениям историков, отважный Вильгельм питался святым духом и пил воду. Но кто же снабдил его с младых ногтей средствами, необходимыми для противостояния армиям Людовика XIV? Кто косвенно оплачивал содержание наемников (составлявших большую часть рати в ту эпоху), военачальников, достойных этого названия?

Все европейские монархи, погрязшие в бесконечных войнах, постоянно ощущали нехватку средств. Но только у принца Вильгельма было важное преимущество: если и имелся город, где не иссякал в XVIII веке денежный поток, то это был Амстердам. Не случайно там процветали банки ростовщиков-евреев. Столица Республики Соединенных Провинций была самым богатым местом Европы, как о том говорит Клоридия, а затем и другие персонажи.

Я обратился к серьезным трудам по истории экономических отношений и узнал, что в эпоху Вильгельма Оранского большинство деловых людей Амстердама были итальянцами. Город наводнили Тензини, Верраццано, Бальби, Кинжетти, Бурламакки и Каландрини, а до того все эти кланы уже обосновались в Антверпене (Клоридия и Кристофано также называют эти фамилии). Выходцы из Генуи, Флоренции, Венеции были торговцами и банкирами, а порой еще и шпионами на службе итальянских княжеств и республик. Самые предприимчивые смогли проникнуть в узкий круг амстердамской аристократии. Другие ударились в прибыльную, но опасную работорговлю: так поступил Франческо Ферони.

Болонская семья Бартолотти представляет самый интересный случай: начав со скромного пивоваренного завода, они стали торговцами, а затем богатейшими банкирами и смешались с голландцами до такой степени, что утратили последние капли итальянской крови. В несколько десятилетий протестанты Бартолотти так разбогатели, что принялись финансировать Оранский дом, одалживая большие суммы сперва деду Вильгельма, а потом и ему самому. В залог шли земли, расположенные в Голландии и Германии.