Импровиз. Сердце менестреля

— А из-за игры в кости оно у Ланса ещё меньше стало, — улыбнулся Сергио. — Вот уж кому не везло, так это ему. И тряс, и дул в стаканчик, а не падали кости как надо, и всё тут.

— Значит, ему в любви везло? — Наивно моргнул знаменщик.

Лейтенанты переглянулись.

— Тот, кому в любви везёт, — серьёзно и даже немного грустно пояснил Сергио. — Не страдает так.

— Я Ланса давно знаю, — пробормотал Пьетро. — Ты, малыш, не слушай меня, когда я его за коня ругаю. Ради Ланса я готов табуна лишиться. Гнедой, конечно, хорош, но не настолько, чтобы из-за него друга терять. Давайте-ка выпьем?

Знаменщик быстро-быстро откупорил вторую бутылку и разлил.

— Чтоб у нас всё было и нам за это ничего не было, — сказал Марцель, поднимая кружку.

Они выпили, едва ли не насильно усадили Толбо.

— Не знаю, что у него там случилось, малыш, — начал Марцель, вздыхая. — Но Ланс, похоже, не на шутку влюбился. Мне скоро тридцать лет, я — наёмник. У меня было несколько десятков женщин, от маркитанток до баронесс. Но всё это проходило как-то легко и непринуждённо… Да, я влюблялся! Но самое большее на месяц. Потом встречал новую красотку и всё начиналось с начала.

— Думаю, у альт Грегора было точно так же, — встрял Пьетро. — Только его перечень побед длиннее твоего в несколько раз.

— Ну, я ж не всемирно известный менестрель… Перебиваюсь объедками за Лансом, — ухмыльнулся Марцель. — Но теперь мне ничего не грозит. Армия сердцеедов понесла невосполнимую потерю. Ланс альт Грегор навеки оставил наши ряды.

— Кто же эта прана, которая сумела так приворожить великого музыканта? — удивился Толбо. — Какая-нибудь баронесса или княгиня?

— Княгиня? Нет, с княгиней у него как раз не заладилось. Лет пять назад он гостил на Айа-Багаане. Местная знать просто слюни пускала от его выступлений. Говорят, золото швыряли горстями. Тамошние благородные праны… не помню, как они называются на южных островах… из шаровар выпрыгивали, так хотели угодить в койку лучшего менестреля двенадцати держав. А они, малыш Толбо, там все красотки, должен тебе признаться. Чёрные косы, чёрные глаза, губы алые и нежные, словно бутон розы…

— Да ты поэт, дружище! — Воскликнул Сергио. — Вот уж не замечал раньше!

— Он просто завидует Лансу, — поправил его Пьетро.

— Ну, а как не позавидовать? — нисколько не смутился Марцель. — Если его удостоила вниманием сама княгиня Зохра! Вот уж красавица из красавиц!

— А ты её видел? — прищурился Пьетро.

— Не видел, но люди врать не будут. И опять же, я доверяю вкусу Ланса.

— Убедил.

— Интрига с княгиней у Ланса было бурной, но недолгой. Оказалась, что её высочество ревнива до одури. И, застав менестреля в объятьях одной из своих придворных танцовщиц…

— А зачем же он обнимал танцовщицу, если княгиня… — пролепетал знаменщик.

— Откуда я знаю? Творческая натура… Я же говорю — они сами из шаровар выпрыгивали.

— А может, несчастная девица просто расплакалась, а менестрель пытался её успокоить? — подмигнул Сергио, доставая третью бутылку и протягивая её племяннику суперинтенданта.

— Вполне возможно, — согласился лейтенант Марцель. — Ланс — человек добрый и отзывчивый. Женские слёзы для него — острый нож в сердце. Но княгиня не разделила его стремления к милосердию. Альт Грегору пришлось бежать в чём был…

— Постойте-ка! — Воскликнул Толбо. — Но ведь он только обнимал, ты говоришь!

— Айа-Багаан — южный остров. Там и зимой жарко, а уж летом. Полагаю, Ланс спасался от жары. Ну, молва утверждает, что штаны на нём всё-таки были. Великий менестрель не опозорился, сверкая задницей в Нижнем Городе. Но прыгать со стены ему пришлось. К счастью, она не очень высокая, но хромал Ланс долго. Позже он нам рассказывал, что нисколько не жалел о золоте, которое пришлось бросить во дворце, а вот осознание того, что он нанёс оскорбление прекрасной, как южная ночь, княгине его терзало долго.

— Ага… — кивнул Пьетро. — Пока не встретил ту танцовщицу из Кранала, помнишь, Сергио?

— Как же не помнить! Я сам на неё глаз положил, но куда мне до Ланса!

— А что княгиня? — вернул беседу в нужное русло знаменщик.

— Княгиня? Княгиня очень обиделась. Её головорезы-стражники перерыли весь Нижний Город, но Ланс спрятался в лачуге рыбака, в таких трущобах, что никто и не подумал, что привыкший ко дворцам менестрель унизится до их грязи и вони. Поэтому там его искали не старательно. А может, стражники и сами нос воротили. Рыбаки не заморачиваются и высыпают кишки, после того как выпотрошат рыбу, прямо на улицу перед жилищем. Но Ланс не только спрятался, но и сумел втереться в доверие к рыбакам настолько, что его вывезли на фелуке, спрятав в рыбе. И выпустили на побережье Вирулии вонючего и в рубище.

— Втереться в доверие! — хохотнул Пьетро. — Просто у Ланса всегда есть в штанах потайной кармашек, а в нём — полдюжины золотых на чёрный день. Для айа-багаанских рыбаков — целое состояние.

— А чтобы у рыбаков не возникло желание завладеть золотом силой, Ланс никогда не расставался со шпагой. — Добавил Сергио. — Вы вообще видели его без шпаги?