Импровизация на тему любви

Вечером мы долго предавались ласкам, а потом Микела спросила:

— Так ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?

— Ты серьезно?

— Да.

Я решил, что это первое после нашего знакомства проявление ее женской слабости.

— Я думал об этом все два месяца. Я даже с Сильвией об этом говорил. Ты — единственная женщина, с которой я бы отважился на это. Но, если честно, я не знаю, хочу ли я этого сейчас. — Помолчав немного, я добавил: — Я тебе рассказывал про Сильвию и Карло. Если бы не Маргерита, Сильвия давно бы уже ушла от него. Возможно, это меня пугает. Мне было бы неприятно превращать ребенка во что-то вроде замка.

— Настоящая проблема твоей подруги не в Маргерите, а в ее муже. Она оказалась в положении, когда ей надо решить важный вопрос, а она не может обсудить его серьезно, как это делают взрослые люди. Эго то, о чем я тебе говорила в ванне, ты помнишь?

— Конечно, помню.

— Вопрос в том, есть у мужчины мужество или его нет. Карло, очевидно, трусливый ребенок, неспособный отвечать за свои поступки. Как, впрочем, многие мужчины. У него нет мужества. Он не мужчина и, как все, кто не сумел стать мужчиной, притворяется, что он ничего не замечает. Знаешь, что для них будет самым простым решением?

— Что?

— Он должен сказать ей, чтобы она уходила, потому что он не может больше жить с женщиной, которая давно не хочет быть с ним. Так бы он по-настоящему выразил свою любовь, вместо того чтобы без конца талдычить о любви и… по любому поводу демонстрировать ее отсутствие.

— А может быть, он так и не понял, что она его больше не любит, хотя Сильвия много раз говорила ему об этом?

— Да, бывает такое, что человек тебя любит, а ты этого не замечаешь. Но когда разлюбит тот, кто когда-то любил тебя, то такого нельзя не заметить. Он избегает окончательного объяснения, потому что при этом возникают другие серьезные вопросы. Ведь трудно расстаться с человеком, трудно смириться с тем, что тебя бросили, оставили одного, тяжело ощущать себя неудачником. Здесь еще присутствуют и уязвленная гордость, и желание спасти свое лицо перед семьей, родственниками, друзьями… Во всем этом много эгоизма. Похожая история произошла с одной девушкой, которая работала со мной в Италии. Только она, вместо того чтобы расстаться с мужем, стала встретиться с коллегой. Знаешь, когда ты живешь с мужчиной и тебе понятно, что ты его интересуешь не больше рваного шлепанца, то вполне достаточно, чтобы кто-то посмотрел на тебя по-особому, сказал тебе ласковые слова, и ты улетаешь, теряешь голову. В конце концов о ее связи стало известно, и несчастная женщина, обделенная вниманием, сразу превратилась в шлюху, которая дает кому не лень, тогда как бедняга муж с утра до вечера вкалывает на работе. Классический вариант.

Мы лежали в постели, Микела говорила, и до меня стало доходить, что на самом деле она хотела сказать мне, когда мы были с ней в ванне.

После того как я ответил, что хотел бы иметь ребенка, но только не сейчас, а когда буду готов к этому, у меня появилось ощущение, что настроение у Микелы изменилось. Словно от моих слов ей стало нехорошо. Но она ничего не сказала, и я поспешил отогнать от себя эту мысль.

В субботу вечером, прежде чем пойти ужинать, я вручил ей подарок, купленный накануне. В пакете лежал электропровод с переходником Странный предмет, но для меня он в какой-то степени символизировал наши отношения.

Ужинали мы в ресторанчике на пересечении 23-й улицы и 8-й авеню, нам захотелось попробовать ребрышки молочного поросенка. Кажется, там ничего больше и не подают, если не считать соуса, картофелины в фольге и кукурузной лепешки. Но порции были огромные. После такого ужина желудку непросто справиться со своей работой. Мы вволю посмеялись, наблюдая за соседями. Все как один поднимали разноцветные стаканы с коктейлем из текилы и делали это почти синхронно.

За свиными ребрышками я спросил у нее, что будет с нами после того, как мы расстанемся.

— Я не хочу снова мучиться, как мучилась последние два месяца, — сказала Микела. — Думаю, наши отношения должны претерпеть сильные изменения, если мы хотим и дальше быть вместе. Они не могут оставаться такими же, какими были до сих пор, иначе мы все испортим. Да ты и сам знаешь об этом… Думаю, нам лучше больше не видеться.

Я не ожидал услышать последнюю фразу.

— Если мне придется быть в Нью-Йорке, я могу позвонить тебе?

На мой неудачный вопрос Микела вполне резонно ответила:

— Лучше не надо.

С этой минуты у меня голова пошла кругом, я запутался и стал совершать одну оплошность за другой.

— Ты это сказала серьезно?

— Более или менее.

— Мне трудно порвать с тобой. Я не могу больше встречаться с другими женщинами. Я тебе перестал нравиться? У тебя появился другой?

— Нет. Но почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что ты не такая, как в прошлый раз. Я вижу, что ты счастлива меня видеть, я это не отрицаю, но ты стала какая-то молчаливая. Иногда мне кажется, что ты вообще находишься где-то в другом месте.

— Нет, у меня никого нет. Хочешь еще выпить?

— Да. А ты не будешь?

— Предпочитаю колу.

— Тебе не очень хорошо со мной?