ИМущество Барина 1

Гости приезжали в основном без жен, как было принято на подобных раутах. Однако некоторые привозили сыновей, дочерей и прочих родственников. Брали с собой прислугу и телохранителей. Виконт так и вовсе заявился с пятеркой охранников, одним из которых был маг с золотым знаком – многолучевой звездой на груди. Золотой знак в сравнении с серебряной звездой, как у милорда Эйлерта, показывал более высокий статус и силу чародея. Молодые, то есть младше сорока лет, образовывали свои группы по интересам. Отцы неспешно знакомили своих отпрысков с влиятельными людьми, подыскивали хорошие партии для дочерей. В этом плане вечер мало чем отличался от обычных сборищ аристократов. Эйлерт Туранн был очень популярен, что и не удивительно. Молодой внук, вернувшийся из многолетних скитаний, один из претендентов на усадьбу и титул, настоящий маг, посетивший множество дальних стран, побывавший в бессчетном количестве приключений и переделок. Истории, которые он рассказывал, были одна чуднее другой. Хотя про себя он говорил неохотно, больше вещал про иностранные легенды и особенности. Гости были впечатлены. За исключением одного, пожалуй, что и не пытался скрывать свою антипатию. Бристоф Хальтер подвергал каждое слово Эйлерта сомнению, нередко называл сказанное выдумкой. Если бы Бристоф был магом, то дуэль была неминуема, однако, каким бы ублюдком не был, преемник эрла прекрасно понимал, что у обычного человека нет шансов против обученного мага. Эйлерт не производил впечатление слабака, в отличие от Негоша, дежурившего у входа. С осунувшимся лицом, изрезанным морщинами, неопрятной бородой и вечно слезящимися глазами раб-маг Негош представлял из себя жалкое зрелище. Но даже с ним у сильного фехтовальщика без поддержки магических артефактов могут возникнуть проблемы. Я приказала музыкантам сменить стиль и сыграть веселый мотивчик. Наконец в программу включился наш главный певец, светлый эльф-евнух. Голос у него был действительно отменный, ясный и звонкий, гордость усадьбы Туранн. Обстановка значительно разрядилась, гости переключились на обсуждение песни, достоинств тех или иных артистов, хвастаясь своими собственными слугами.

К Эйлерту подходили знакомиться многие эрлы, представляли своих сыновей и дочерей. До предложений о помолвке дело не доходило. Конечно, маг сам по себе был неплохой партией для средней руки аристократов, но пока молодой милорд был темной лошадкой. Все может измениться, когда Авель объявит свое решение.

– Игния, кому мне отнести эль? – подошла ко мне Аютла с подносом, на котором стоял полный кувшин и пара высоких стаканов.

Я окинула взглядом рабыню и назвала достаточно безопасный на мой взгляд вариант:

– Сиру Эйлерту, он сегодня пьет эль.

– Да!

Мне показалось, или ее тон был довольным? Наивная дурочка. Я внимательно следила, как Аютла с излишне прямой спиной шествовала меж гостей, кланяясь и забирая пустые бокалы. Эль не очень уж популярный напиток на таких мероприятиях, но в округе его варили и любили многие. Где-нибудь в столице Милидженте его наверняка не подают на банкетах. О, святые заступники, я же спрашивала ее, не следует ли ушить платье. Из-за небольшого роста Аютле был велик наряд горничной. Подол чуть ли не касался пола. И вот, из-за одного неосторожного движения эта растяпа умудрилась наступить на собственный подол и полететь прямо на господ. Я быстро двинулась вперед еще до того, как беременная курица приземлилась. Его магичество Эйлерт среагировал молниеносно, подхватив одной рукой падающий поднос, другой – служанку. Пустые бокалы попадали, но удержались на подносе, кружка с элем также опрокинулась, разлив содержимое. Часть которого оказалась на одежде молодого барина. Рядом раздался пьяный смех других гостей, ставших свидетелями бесплатного представления. Внук эрла рывком поставил Аютлу на ноги:

– Смотри под ноги, неуклюжее ты создание. Платье покороче выбрать не дано было?

– П-простите великодушно, милостивый господин!!! Позвольте помочь вам с чисткой одежды!

Стоп. Что? Неужели эта наглая пигалица смеет подкатывать к молодому барину? Да еще таким образом? Хотя признаюсь, во мне не было уверенности, специально ли она подстроила падение, или в ней взыграла природная косоногость. Даже Эйлерт, по-видимому, не был уверен, поскольку не стал ее отчитывать сходу.

– Отнеси обратно утварь.

– Да, господин, – слуга схватила поднос. – Мне очень жаль. Позвольте помочь вам!

Эйлерт не обратил на ее слова внимания, удаляясь к своим покоям. Вслед ему неслись смех и шуточки других господ. Я выхватила поднос из рук Аютлы и тихо прошипела, не меняя выражения лица:

– Иди за мной.