ИМущество Барина 1

– Лирой, копейщик, и Гастен, вооружен мечом и щитом, господин. Всего у нас пятеро обученных воинов. Алушан обычно занимает позицию в правой части сада, в стороне полигона, владеет полуторным мечом. Все трое в кожаной броне со стальными накладками, что обеспечивает защиту и не сильно стесняет движения. Леместьен, светлый эльф, обычно дежурит в дальней части сада в качестве разведчика и передового дозорного, использует охотничий лук, предпочитает не носить броню. Тогруз, гном, пользуется секирой, носит тяжелую пластинчатую броню, поддерживает порядок в рабских бараках, также помогает в кузне. В арсенале хранится снаряжение на орков, также там достаточно запасов, чтобы по минимуму вооружить боеспособную часть рабов.

– Буду знать. Сад почти не поменялся, я смотрю.

– Да, господин. В этом плане сир Авель был весьма консервативен. Хотя недавно за малым прудом высадили кусты можжевельника. Желаете взглянуть?

– Почему бы и нет?

Отряхнувшись, Эйлерт поднялся и последовал за мной по одной из дорожек, спешно подметенных ранним утром. Это я сразу послала садовников навести порядок в саду. Обычно они вставали позднее, поскольку эрл Авель изволил почивать иногда и до обеда.

– Игния, скажи, почему дед так поступил? Как-то не вяжется у меня эрл Туранн и сведение счетов с жизнью с помощью яда.

– Милорд, двенадцать лет назад господин Авель был почти в самом расцвете сил. Благодаря поддерживающим зельям он легко разъезжал по охотам и балам. Но примерно пять лет назад эрл стал быстро хиреть. Сначала ему пришлось умерить свою страсть к алкоголю и дурманам по рекомендации лекарей, позже и вовсе отказаться. В дальнейшем его желудок перестал принимать твердую пищу, пряную, соленую или сладкую. Он вынужден был пить невкусные снадобья и довольствоваться жидкими диетическими пюре и кашами. Последней каплей, как мне кажется, стала его слабость в постели примерно год назад. Несмотря на то, что он принимал зелье мужской силы, ничего сделать уже не мог. Я наблюдала, как он угасал и с каждым днем терял тягу к жизни. Все радости, плотские удовольствия исчезли. Он не мог съездить на бал, у него не было правнуков, чтобы нянчится с ними. У него не осталось ничего, кроме усадьбы и фамильной гордости. Думаю, что эрл Авель устал влачить такое существование. Он позаботился о наследстве и имении Тураннов и, вероятно, счел, что на этом все обязательства выполнены.

– Вот как. С такой стороны я на него не смотрел. В моем воображении Авель действительно остался тем энергичным и вредным стариком двенадцатилетней давности. Даже немного жаль его стало. Самую чуточку, – Эйлерт усмехнулся. – Ха! Подумать только, я действительно стал владельцем усадьбы и личных рабов? Если бы кто сказал Рику обо мне сейчас, он сразу обозвал его лжецом. И, скорее всего, вызвал бы на дуэль за клевету. Рик – это мой хороший друг, бывший напарник по гильдии авантюристов.

– Вы действительно стали хозяином имения Туранн. Если сомневаетесь, можете отдать мне приказ. Я не смогу ослушаться, мой господин.

– Это был риторический вопрос. Все-таки я лично присутствовал при перенастройке управляющей магии на меня. А святоши-то каковы, а? У-ух, хитрецы. Впрочем, пусть себе развлекаются, главное, что на мне их трюк не подействовал.

– Трюк, милорд? – обернулась я.

– Меньше знаешь, дольше проживешь, – хмыкнул эрл.

– Вот мы и пришли, милорд. Можжевельник – кустарник, что растет на севере. В наших землях приживается с трудом. Данный сорт называется краснолистным. Зимой его листья становятся багряного цвета.

– Ну, пока до осени далеко, смотрится обычным кустом с колючками. А там что, собачья будка?

– Да, господин.

– Не знал, что старик завел себе питомца.

Мы прошли по тропинке между кустами и очутились на поляне, на которой стояла добротная деревянная конура. Рядом стояла железная миска, в землю был вбит штырь, к которому крепилась мощная металлическая сеть, отходящая в конуру.

– Странно, – нахмурился Эйлерт и присел на корточки. – Эй, дружок, выходи. Кто бы ты ни был.

– Ваф! – послышался лай, и из будки показался ее обитатель. Полностью нагая девочка волчьего племени, с черными ушками и хвостом, закованная в широкий ошейник на цепи.

– Вуф-вуф!

Эйлерт приблизился к девочке и осторожно погладил:

– Вот-вот. Хорошая девочка.

– Ва-аф!

Милорд обернулся ко мне и заметил:

– Бедная зверолюдка. Отчего у нее помутился рассудок?

– Э-э-э, – не нашлась я сходу с ответом. – Таково было желание господина Авеля. Иметь собственного питомца считалось модным несколько лет назад.

– Так она разумная? – уточнил Эйлерт и повернулся к девочке. – Ты ведь понимаешь меня?

– Ваф!

– Отвечай по-человечески. И прекращай изображать из себя животное, – снова нахмурился Эйлерт. – Это приказ.

– Д-да… гос-господин, вуф… – съежилась девочка.

Молодой барин осуждающе покачал головой:

– Ну морщеногая кочерыжка, ай да старый маразматик. У тебя есть имя?

– Лайка, ваф.

– Хорошо, пусть Лайка. Игния, надо бы освободить ее…

– Конечно, господин. Вот ключ.

Эйлерт взглянул на меня с подозрением:

– Можжевельник посмотреть, значит.