In a hundred lifetimes (ЛП)

Он отбивался от страха, всеми возможными и невозможными способами цепляясь за свою небезупречную, но более или менее стабильную картину мира. Ничего не получалось.

Язык, выглядывающий между зубов, и жарко пылающая тоска наводнили мысли Доктора. Ведь если Доктор и верил во что-то, — только в одно, если быть точным, — то в Нее.

Позже, когда несчастное и древнее существо было мертво, Доктор бродил по коридорам ТАРДИС, никогда не покидавшей его, в поисках двери, которую он так долго старался избегать правдами и неправдами.

Доктор и Роуз Тайлер.

Ладонь его легла на ручку двери, а сердца колотились так яростно, что готовы были вот-вот лопнуть. Ему до смерти нужно было заглянуть внутрь, вдохнуть воздух, которым дышала она, вспомнить все то, что осталось позади, хотя бы на несколько минут воскресить все обещания, данные ими друг другу. Прижавшись к двери грудью, Доктор набрался смелости и собрался было отворить ее, как вдруг до слуха его донесся шотландский акцент.

— Доктор, куда ты пропал? Ты здесь?

Заметив его, Эми стремительно бросилась вперед. Пробежавшись глазами по надписи на двери, она вытянула лицо от удивления.

— Чего ты от меня хотела, Понд?

Благодаря ТАРДИС, свет в коридоре померк почти до минимума. Доктор был отчаянно благодарен Старушке, ибо последнее, что ему нужно — это сочувствие Эми, непременно бы выраженное ею, будь у нее возможность различить выражение его лица.

— Так это оно и есть? — спросила Эми.

— Что «это»?

— То, чему поклоняются Повелители Времени.

Взгляд Доктора скользнул по потолку, по синей двери, за которой до сих пор хранилось что-то вроде остатков его настоящей сущности.

— Не все, — ответил он просто, — только один.

И они ушли.

*

Теперь он был шотландцем, с акцентом и всем чем положено.

Клара в очередной была недовольна его поведением и пылала негодованием, щедро осыпая собеседника оскорблениями и обвинениями. Эти приступы всякий раз доводили Доктора до исступления.

— То есть я, конечно, знаю, что ты никогда не любил, и могла бы, если бы захотела, простить тебя. Но ты же просто больной! Пойми наконец, что иногда я хочу проводить время не с тобой, а с Дэнни! Смирись!

В такие моменты единственным, что не раздражало в Кларе была честность. Все остальное в ней было неважным, глупым и убийственно чужим. Словом, таким, что в несколько мгновений заволакивало глаза яростью.

— Откуда тебе-то знать? — проорал Доктор.

Клара замерла на полукрике так внезапно, что взметнувшаяся от активной жестикуляции юбка с хлопком опустилась на бедра.

— Знать что? Что ты идиот, каких свет не видывал? С чего бы начать? Во-первых…

— Что я никогда не любил, — терпеливо объяснил Доктор. — Откуда тебе знать?

Остановившись, Клара принялась ковырять ногти, беспокойно поглядывая на Доктора исподлобья. На секунду она даже забыла, как сильно он ее обидел.

— Я и не говорила, что ты не любил, просто… Понимаешь, ты же не мог… То есть ты же даже не понимаешь, что такое лю…

— Вопрос стоял иначе, — коротко оборвал Доктор. — Я спросил, откуда тебе знать, любил я или нет.

Упершись рукой в бедро, Клара недоверчиво сощурилась:

— Разве у тебя что-то было? Я имею в виду, разве ты любил кого-нибудь? Абсолютно, открыто и не стыдясь?

Долго Кларе пришлось рассматривать фигуру Доктора, возившегося с пуговицами сюртука и не поднимавшего глаз. В конце концов, ей удалось словить его взгляд, необычайно яркий и ясный. Невольно Клара поймала себя на мысли, что не видела таких светящихся глаз ни в его прошлом, ни в нынешнем теле.

— Да, — улыбка дернула уголки губ Доктора вверх.

Заинтригованная, Клара пожурила его, как напакостившего школьника, значительным покачиванием головы.

— Не тебя, — быстро поправился Доктор.

Вскинув брови, Клара строго выпрямила спину:

— Ну и что же в таком случае с ней случилось?

— Какая разница? Иди проведай Дэнни, — Доктор перескочил порог ТАРДИС, стоявшей в гостиной клариной квартиры. И совсем уже собирался захлопнуть дверь, но та запнулась о носок туфли, предусмотрительно подставленный Кларой.

— Расскажи мне. Если не расскажешь, можешь считать, что больше меня никогда не увидишь.

Вздохнув, Доктор закрыл глаза и сосчитал до трех.

Клара по-прежнему требовательно смотрела в глаза, так что Доктору не оставалось ничего иного, кроме как выйти в комнату и приземлиться на диван.

— Ее звали Роуз, — начал он. — Древнейшая история во вселенной: мы любили друг друга и путешествовали вместе. Однажды мы случайно – ну, почти случайно — сбежали во Францию тридцать первого века почти на полгода. Это было прекрасно. И она была прекрасна. Действительно шикарные золотые волосы и самая обаятельная улыбка из всех, что я видел.

— Наверное, она милая.

— Так и есть, — энергично подтвердил Доктор. — Я был совершенно опустошен, когда мы встретились. Но она все исправила, сделала меня лучше, сделала меня мной. Ну, не тем мной, которого знаешь ты, а тем мной… Настоящим мной. Ты даже вообразить себе не в силах, какой красивой она была. Пока мы были вместе, мы были непобедимы. Буквально. Мы были легендой.