Инь, янь и всякая дрянь

– У меня сразу, едва я стала заниматься этим делом, возникли вопросы. Их было очень много. Некоторые имели мало-мальски логичные ответы. Ну, допустим, такой: почему Оксана, вполне симпатичная дама, вышла замуж за умственно отсталого человека? Мне показалось, что я нашла объяснение: Оксана справила сорокалетие, Федору еще не исполнилось тридцати, наверное, дело было в сексе. Очевидно, бухгалтерше требовался сильный мужчина, и она его получила. Едем дальше. Бондаренко работает в заштатной бухгалтерии, в контакт с коллегами не вступает, в гости их не зовет, чай с сотрудницами не пьет, держится на расстоянии. Почему? Ну, предположим, причина в наличии у нее молодого мужа – Оксана ревнива и не хочет, чтобы другие бабы кокетничали с Федей. Очень слабое объяснение, но хоть какое-то. Теперь обратимся к дню, когда Бондаренко похитили. Оксана явилась на работу в светлой кофте, а кондитерша Лера абсолютно случайно пачкает ее одежду жирным да еще красно-бордовым кремом. Малозначительное, в сущности, происшествие настолько выводит Оксану из себя, что та теряет присущую ей апатичную вежливость и в негодовании кричит: «Столько работы зря! Целый год прахом пошел!» Правда, она тут же прикусывает язык, но Лера запоминает ее слова и передает их мне, а я удивляюсь: о чем вела речь Оксана? Лера предлагает ей в обмен за грязную блузку дорогую водолазку. Девяносто девять женщин из ста с огромной радостью совершили бы сделку: выбросили испорченный копеечный прикид и получили фирменную шмотку. Но только не Оксана! Та в негодовании спрашивает: «За каким чертом мне вещь от известного модельера?»

Я опять удивилась. Оксана, по словам коллег, одевается весьма скромно, экономит на всем и похожа на серую мышь, даже глянцевые журналы не покупает, потому что это дорого. И откуда такая женщина может знать что-то о дизайнерских вещах, а? Не вяжется ее высказывание с образом «бабы Нюры».

– Это спорно, – вклинилась в мою речь Марта. – Бондаренко могла кое-что по телику слышать!

– Принято, – кивнул Чеслав.

– Ладно, – согласилась я, – пусть по-вашему, но заноза у меня осталась. А еще Оксана таскалась на работу в другой конец города. Неужели нельзя найти службу поближе к дому?

– Разные бывают обстоятельства, – вздохнул Коробков.

– Хорошо! Я просто рассказываю, на что обратила внимание. Не перебивайте меня! Оксана, взяв водолазку, раз десять сказала кондитерше: «ЗАВТРА верну. ЗАВТРА приду на работу. ЗАВТРА принесу». Она столько раз повторила слово «завтра», так педалировала его, что я подумала: может, Бондаренко знала, что ЗАВТРА она на службе не появится?

– Тонкое психологическое наблюдение, – с нарочитой серьезностью отметила Марта.

Я решила не обращать внимания на сарказм Карц. Наверное, светской львице неприятно признать наличие у меня ума и сообразительности.

– Но главный вопрос: почему убийца переодел жертву в белую кофту? Причем не сразу. Сначала Оксана запечатлена на записи в той самой бордовой водолазке, и лишь казнят ее в белом. Вот уж странность! Спустя некоторое время я узнаю, что Оксана Родриговна Самойлова, ставшая после замужества Бондаренко, на самом деле… лежит в коммерческом отделении дома престарелых. Женщина попала в ДТП, она в коме, надежд на выздоровление нет, а за несчастной самоотверженно ухаживает ее подруга Алена. Чтобы Оксана не лежала в общем корпусе, где, мягко говоря, не лучшие условия, Алена идет на обман: берет паспорт Самойловой и продает квартиру приятельницы. Я не знаю, каким образом банковской служащей удается проделать этот фокус, да это и неинтересно, наверное, она дала взятку нотариусу. Нам важен не сам процесс, а конечный результат: апартаменты проданы, они были пятикомнатными, расположенными в центре, достались Оксане от покойных родителей. Суммы, вырученной за них, хватило на оплату пребывания Оксаны в коммерческом отделении и на приобретение скромной однушки в спальном районе. Алена еще не потеряла надежду на выздоровление подруги и думает о том, куда та вернется, покинув дом престарелых.

Я сделала эффектную паузу и продолжила.