In my dreams you're with me (СИ)

Я нервно кусала губы и перебирала пальцы. Сердце билось так сильно, что становилось больно дышать. Только ощущая всё это я понимала, как сильно оступилась.

Перед моими глазами на стол опустился стеклянный чайник с деревянной крышкой и две маленькие чашки. Рядом стояла керамическая подставка, в которую тонкие пальцы Евы аккуратно опустили горящую свечку, поставив после этого сверху и чайник. Я смотрела на то, как медленно падают на дно мелкие чаинки, не смея поднимать взгляда куда-то ещё.

Я не знала, чего ожидать.

Ева села на стул передо мной и сомкнула руки на столе, смотря на меня. Долго избегать её взгляда было бы бессмысленно, так что я, прочистив горло, неуверенно посмотрела на неё. Зелёные глаза девушки казались такими тусклыми, и в этом явно не был виноват приглушённый свет от лампы над кухонной столешницей.

-Ева, послушай, мне жаль, — выдавила я, но подруга подняла ладонь в знак того, чтобы я остановилась.

-Я разложу тебе всё по полочкам, а ты помолчишь, — холодно сказала она, разливая чай.

Я нервно сглотнула. Ева никогда со мной так не разговаривала, да и вообще я не предполагала, что у нас хоть когда-нибудь возникнет с ней конфликт. Теперь я будто вернулась на землю, ощутив на себе тяжесть реальных проблем.

-Я дорожу своими близкими больше всего на свете, — начала подруга, — После мамы, когда Джош стал неуправляем, я пыталась сделать всё, что могла. Я бы хотела оградить его от всех тех вещей, которые разрушали его физически и так соблазнительно легко помогали хотя бы на несколько часов забыть о душевной боли, но он не подпускал меня к себе. Единственное, что я могла сделать, это лишний раз помочь добраться до комнаты, чтобы отец не заметил угашенного состояния брата.

Ева обхватила чашку ладонями, будто пытаясь согреться, и монотонно постукивала по ней указательным пальцем, пусто глядя на желтовато-зелёный чай внутри.

-Это всё, чем я могла помочь ему, — немного помедлив продолжила она, — Представляешь? На моих глазах рассыпается самый близкий человек, а у меня связаны руки.

Я не понимала её чувств, но я знала, каково быть на месте Джоша. Ощущать этот сочувствующий взгляд, напряжённую тишину между тобой и человеком, который, казалось, мог понять абсолютно всё, но только не в этот момент. Только не в этом состоянии. Ты отталкиваешь близких не потому, что они мешают, а потому, что ты не хочешь, чтобы тебя видели уязвимым, жалким. Я гасила себя точно так же, как и он, правда другими способами. Понимая, что это значило для него, осудить его я была не в праве. Вот только у него была Ева — юная, хрупкая девочка, которая потеряла маму в четырнадцать лет и затаскивала пьяного брата домой. Она нуждалась в нём, как никогда, а он эгоистично выбрал собственную боль вместо их общей.

-Со временем я поняла, что он поступает как мудак и начала жить своей жизнью, абсолютно не заботясь, где он, с кем и под чем, — пожала плечами Ева, — Для папы впервые это стало видимым. Тот, на кого он рассчитывал, в чьи руки, пускай и частично, но всё же, отдал бы своё дело, проявляет явную безалаберность и ветреность. Это был удар. В первую очередь по мне. По моей свободе, по моим планам на жизнь, потому что и я, и отец поняли, что, видимо, я буду вместо Джоша. А я не хотела. Потому что бизнес — не моё. Это то, чем всегда горел Джош.

Голос Евы был нарочитым, а речь чёткой. В ней не было ни тени беспокойства, ни обиды. Лишь какая-то тоска и тяжесть чеканились в её словах.

-В первые дни, когда он приехал в Лос-Анджелес, можно было подумать, что я недовольна его присутствием, но я была так рада видеть его трезвым впервые за это время. Трезвым не без алкоголя или наркотиков, нет. Я снова видела блеск глаз того восьмиклассника, который уговаривал отца взять его вместе на тендер, чтобы он смог представить компанию. Вот почему мне было так важно, чтобы он не ввязался в это всё снова. Чтобы этот блеск не угас. Его жизнь так хорошо выровнялась, он даже, казалось, влюбился. Я не могла себе представить, что он опять в это вляпается.

Блондинка сделала последний щелчок по чашке и оторвала от неё взгляд, подняв голову. Её глаза едва заметно блестели, но это было похоже больше на слёзы накатившей ностальгии, чем грусти. Я аккуратно положила ладонь на её, медленно поглаживая большим пальцем.

-Ева, пожалуйста, прости… Я понимала, что это очень важно, но я не могла сказать.

Ева усмехнулась, отведя взгляд на секунду в сторону и снова посмотрев на меня.

-Ты выбрала его, а не меня, — тихо сказала она, — А мне казалось, что между нами с тобой связь намного прочнее, чем с Джошем.

-Я утаила это только для того, чтобы не ранить тебя, — покачала головой я, — Твоя ревность здесь ни к чему.

-Я не ревную, а говорю по факту!

Ева оскорблённо одёрнула руку и сложила обе на груди, вздёрнув нос. Я ухмыльнулась, впервые за последние двадцать минут сделав выдох облегчения.

-Я дала Джошуа возможность самому уладить это, не ввязывая в семейные ссоры меня, — оправдалась я.