Иначе

От умного рождается умное, от пустого пустое, от чёрного чёрное, и только вера в человека, словно солнце, может выжечь своими лучами, изменить данный при рождении цвет. Когда чёрное становится белым – душа рождается заново. Иван рос в среде, в которой, несмотря на отсутствие недостатка в материальных благах, он испытывал острый, пронизывающий сердце ребёнка холод. Вот что позволило отстранённым друг от друга и от сына родителям вырастить из мальчика не избалованного жизнью человека. Иван – способный, склонный к анализу и преобразованию ученик, но, главное, он умеет действовать самостоятельно и при этом не испытывает потребности казаться угодным, не нуждается в одобрении своих поступков, иначе говоря для него не существует человека лучше его самого, а именно того, над словами которого глубоко задумываются, к чьим советам прислушиваются. Но чтобы не вводить в заблуждение читателя, скажу так: он со всеми на короткой ноге. Иван Можайский не высокомерен, наказание за ошибку, которое он для себя определил, делает его жёстким человеком по отношению к самому себе, к людям же, напротив, он справедливо добр. Он держится отдельно существующей частью семьи, и эту позицию выдерживает в течение всей жизни. Но поскольку семья Можайских представляет собой сообщество, хоть и лишённое духовного единства и вместе с тем достаточно развитое (мать – главный редактор журнала, отец – политический деятель), то и потенциал Ивана был предопределён ещё далеко до его становления в обществе, и к тому же манеры он имеет достойные человека благовоспитанного. Можно сказать, что семья лишила его тепла, но проложила ему дорогу как личности, и он пошёл вперёд. Не всегда и не со всяким ребёнком состоятельных родителей происходит подобное, несомненно, имеют значение и приобретённые навыки ребёнка, и атмосфера дела внутри семьи, и чистота быта, и незнание ребёнка о том, что такое вульгарный, низший слой общества, в том числе социальное дно. И всё же будущность Ивана сложилась не в голове его отца и матери и не была выстроена как модель, просчитанная им самим; она зародилась постепенно, укрепляясь с годами, в противовес укладу его собственной жизни и жизни его родных и, в конце концов, прорвалась в него, как прорывается поток воды через плотину, чтобы дать дорогу новому человеку.

Пробуждение

Луч солнца скользнул по лицу спящего, его веки едва только дрогнули, а в голове уже происходило бурное движение мысли. Иван быстро встал с кровати и вместо того, чтобы лениво потянуться, тотчас пошёл умываться. Этот день был особенный – операционный. Он должен был участвовать в двух серьёзных, «не студенческих» операциях, обе предстояли пациентам, которых он курировал. Можайский знал, что справится; ход операции, возможные трудности, связанные с доступом, поиском очага – всё это было заранее просчитано им, он был готов не просто держать и шить, а разделить риск, иметь мнение. Однако решение заведующего отделением иногда отклонялось от утверждённого операционного списка, всегда неожиданно для Ивана и, конечно, тревожило его. В конце каждой недели Костров Михаил Валерьевич, заведующий кардиохирургическим отделением, составлял список плановых оперативных вмешательств на следующую неделю, в этом списке было указано: день и время операции, фамилии хирургов – ведущего и ассистента, которые проводили операцию, фамилия операционной медсестры и номер операционной. Так вот, наш герой Иван Можайский, фигурировавший в данном списке как ассистент, дважды, без видимой на то причины, был из него вычеркнут рукой Михаила Валерьевича, а поверх его фамилии той же рукой была вписана фамилия другого ординатора, который, кстати, был лучшим другом Можайского – Скворцов Олег.

Поэтому весенний луч, разбудивший Ивана, не представлялся ему ни тёплым, ни долгожданным, а был лишь разрешающим сигналом к действию – сдержать слово и помочь пациенту. Сколь ни была бы легка и опытна рука другого хирурга, всё же лучше лечащего врача никто пациента не знает – Иван Александрович хотел сам оперировать больных, которых наблюдал, и над историями болезни которых, ежедневно трудился. К тому же Можайский не был рядовым врачом, помимо профессии, он был человеколюбец; выражение «оказать помощь» в его понимании означало не только квалифицированную медицинскую помощь, но и психологическую поддержку пациента, и, конечно, отношения между людьми. Самоотверженность – вот истинная причина замены его фамилии в списке.