Иначе нас уволят

Алеся Колединская Иначе нас уволят

Разнос

– …может только некомпетентный управляющий! Дилетант, одним словом! Вы не справились с вверенной вам командой и планетой в целом.

Бог Всех Богов, или просто «Самый», захлопнул крышку космического ноутбука, вперил злой и победный взгляд в сидящего напротив Бога пониже рангом. Тот втянул голову в плечи и шарил виноватым взглядом у себя под ногами.

– Я перевожу вас на Луну. Там нет никакой команды, управлять, соответственно, некем. Думаю, справитесь. А на ваше место Бога Земли назначу кого-нибудь поспособнее! Того, кто умеет конкретизировать цели для каждого подчинённого менеджера, контролировать процессы их достижения и в конце получить ожидаемый результат.

«Самый» поднялся и отвернулся от собеседника.

– Вы можете идти. Нужные уведомления придут вам на почту. Удачи.

Хотя никакого доброго пожелания этой самой удачи в его голосе не чувствовалось. Скорее, по своей интонации напоминало «Всё, валите!».

Разжалованный Бог Земли встал и, ссутулившись, на негнущихся ногах пошёл к выходу. «Самый» всё же повернулся в сторону уходящего, проводил взором его спину и подумал: «А жаль всё-таки… Так долго он работал на этом объекте… Можно сказать, с самого начала опекал планету. Людей вырастил… С колыбели их цивилизации довёл до сегодняшнего дня. А они всё бунтуют. Недовольны проживанием на Земле. Жаль! Жаль, что он не смог дать им то, что они хотят. Не справился! А ведь столько Богов-менеджеров было у него в распоряжении! Что ж… Моё дело – обеспечить надлежащее функционирование всей Вселенной. А не сопли распускать. Я на рабочем месте, между прочим».

И, уже не испытывая угрызений совести, отхлебнул из кружки остывший чай.

В кулуарах 1

В «курилке» находилось пятеро. Нет, это место не предназначалось для курения, а просто так называлось. Никто из собравшихся, собственно, и не курил. Здесь царил полумрак, это располагало к отдыху и задушевным беседам. Буквой «Г» стояло два дивана. Они были прикрыты коврами, чтобы не протёрлась обивка. В углу – кресло, там же кальян и стол, на котором лежала открытая коробка шахмат. Рядом с ней валялось несколько фигур. Видимо, кто-то решил сыграть партейку, а потом передумал и поленился всё сложить на свои места.

Двое в задумчивых позах, подперев руками щёки, сидели на диванах. Каждый на своём. В углу, понурив голову и сжав руки в замок, в кресле сидел третий. У него была густая борода и иссиня-чёрные волосы. Всё его существо выражало работу мысли, внутренний конфликт. Он словно молча спорил сам с собой и не мог прийти к консенсусу.

Четвёртый примостился прямо на полу, сложив ноги как йог, и с интересом рассматривал свои ногти на левой руке. Казалось, он вообще ни о чём не думал. Пятый же, лысый, в длинной тоге, смиренно стоял напротив товарищей без единой эмоции на лице. Про такое выражение обычно говорят: просто стоял. Вот, просто стоял. Ничего не выражая и не делая.

– И кто это будет? – спросил один из тех, кто сидел на диване. Волосы до плеч постоянно лезли ему в рот, зачастую вызывая спазмы в горле. Поэтому он всегда закладывал их за уши, но пряди всё равно находили дорогу ко рту. И Хри часто запрокидывал голову назад и ещё тянул подбородок вверх, чтобы непослушные пряди всё-таки были за ушами. Стричь он их не хотел.

– Кто, кто? – подал голос иссиня-чёрный. Его звали Малси, но все сокращали до «Мал». Так быстрее. – Точно психованный какой-нибудь, однозначно. Предыдущий – пофигист, строго не спрашивал, сквозь пальцы на всё смотрел. Вот и довёл до ручки. Убрали. По логике вещей, сейчас кого-нибудь радикального назначат. Житья не даст. Я так думаю.

И он снова погрузился в свои невесёлые мысли.

– Да нормально всё будет, – сидящий на полу посмотрел на Мала огромными карими глазами. Он явно не понимал причину терзаний трёх своих коллег. Именно трёх. Тех, сидящих. Потому что четвёртый, лысый Бу, всегда «просто стоял», не участвуя в дискуссиях. Всё происходящее он встречал равнодушной полуулыбкой, не принимая близко к сердцу. Расценивал как данность любое изменение, но чувств по этому поводу не выражал никаких. Никогда. Ну что за Бог такой, честное слово! А где амбиции? Где «гнуть линию»? Где хоть что-нибудь, чтобы было понятно, как ты вообще относишься к чему-либо?!

– Идни, Мал прав, – у второго сидящего на диване голос был невыразительный. От слова «совсем». Какой-то бесцветный, что ли. Безжизненный. Но тем не менее каждый его хорошо слышал. Всегда. В момент, когда он раздавался, все мгновенно затихали и внимали этому бесцветному и безжизненному гласу. Вот и сейчас, когда Юд заговорил, взоры всех обратились к нему.

– Я, как и Мал, уверен, что нам поставят какого-нибудь ярого реформиста. Он раздаст нам кучу невыполнимых заданий и станет давать по шапке. А может, вообще уволит… – Юд вздохнул так тяжко и так горестно, будто придуманный им реформист уже вступил в должность, надавал по шапке и даже уволил его.