Иначе не выжить

Это были самые верные соратники Пита. Они прошли вместе с ним мясорубку мафиозных распрей и остались живы. Они единогласно выбрали его боссом. Сегодня же, привычно развалившись в мягких креслах вокруг овального стола и задымив сигаретами, они видели, что их босс нервничает. Пит всматривался в давно знакомые лица и будто спрашивал каждого: «Ты со мной?» Но эти лица никогда не были открытыми. Эти люди привыкли ходить в масках.

Светлана часто присутствовала на подобных сборищах еще при боссе Стародубцеве, и ее сегодняшнее появление никого не удивило. Маму она предупредила, что вернется очень поздно, сославшись на какую-то мифическую ревизию.

Выслушав ее сообщение, один из банкиров заметил:

– А почему, собственно, мы должны ставить на Мишкольца и Шалуна? Что касается моего банка, то я бы охотнее скорифанился с сынком Карпиди. У малого дела идут в гору.

– Мы говорим об организации в целом, – напомнил Пит, – а не о твоем банке. Поликарп хочет подмять нас под себя. Ты предлагаешь пойти ему навстречу?

– Я ничего не предлагал! – начал отнекиваться тот. – Я просто заметил, что мне нравится, как работает его сын.

– А мне нравится, как поет Иосиф Кобзон, – сострил босс. – Но я же не предлагаю ему объединиться с нами.

– Пит, как ты себе представляешь нашу случку с Шалуном? – поинтересовался один из боевиков. – Наши покойники перевернутся в могилах!

– Для любителей истории напомню, что при Шалуне никто из наших не погиб.

– Никто не погиб, потому что Мишкольц и Стар ударили по рукам, – снова возразил боевик, – а если бы не ударили, Виталька бы таких дров наломал!

– Что ты предлагаешь конкретно?

– Начать войну с Поликарпом. Хотя бы взять его сыночка-банкира, который вызывает у некоторых слюни и сопли, и пустить пареньку кровь.

– А сколько будет крови потом, ты представляешь? – вмешалась Светлана.

– Не бабские это дела!

– Молча-ать! – ударил кулаком по столу Пит. Приструнив таким образом соратников, он произнес тихо, но внятно:

– Здесь нет баб и мужиков. Здесь все равны. И чтоб таких разговоров я больше не слышал. Продолжаем. Кто еще хочет высказаться?

– А почему бы нам не попытать счастья договориться с другими организациями? – высказался один из бизнесменов.

– Нет смысла сейчас договариваться с Лосем. Старик скоро уйдет на заслуженный отдых, так что все равно придется иметь дело с его преемником. А другие организации для Поликарпа не являются авторитетными. У нас маловато выбора на сегодня. Главное – остановить Поликарпа или дать ему бой.

– Дать ему бой! – подхватил кто-то из боевиков. При голосовании Светин голос оказался решающим в пользу договора с Мишкольцем и Шалуном.

Пит собрал их еще и затем, чтобы прощупать, кто продался гробовщику.

Можно было заподозрить банкира, почитателя Карпиди-младшего, но тот вряд ли был посвящен в последние события, связанные с дочерью Овчинникова.

– Босс, пора бы тебе выбрать помощника, – обратились к нему присутствующие. – Назови имя!

– Или кликуху! – настаивали боевики. Пит медлил. Прошло почти четыре месяца с тех пор, как он стал боссом, но помощника себе не назначил. Это было не по правилам. Помощник чаще всего наследовал власть. Помощник выбирался из числа уважаемых людей организации. Он мог быть боевиком или бизнесменом, реже банкиром. От выбора помощника сейчас зависело многое. Это понимали все. Кого выберет босс, такое, значит, решение примет организация. Выберет боевика – быть войне, выберет бизнесмена – тот должен будет организовать мирные переговоры с соседями.

Пит медлил. Они проголосовали против войны, значит, боевики могут идти спать и не драть глотки. До последнего момента он держал в тайне от себя самого кандидатуру помощника. Соратники ждали с замиранием сердца и в полном неведении.

Но Пит медлил. Никому из присутствующих он до конца не доверял. Любой, по его мнению, мог предать, несмотря на то, что это были самые верные соратники, прошедшие вместе с ним мясорубку. Время и обстоятельства меняют людей. Ведь каким-то образом Поликарп узнал номер пейджера. А его знали немногие.

«Хватит философствовать! – приказал себе босс. – Настало время раскрыть карты!»

Его мышиные глазки пошарили среди лиц-масок, как среди вороха старой, пожелтевшей бумаги, и остановились на одном-единственном, строгом и высокомерном, но очень милом лице.

– Светлана Васильевна, – едва слышно произнес Пит, но все прекрасно услышали, потому что стояла гробовая тишина и потому что это было неслыханной дерзостью.

Босс не пожелал обсуждать свой выбор, и верные соратники удалились, нахмуренные и недовольные.

Светлана точно прилипла к креслу, оглушенная происшедшим. «Мама сойдет с ума, если узнает!» – свербила мысль провинившейся школьницы.

– Зачем же так, Петр Николасвич? – задала она единственный вопрос, когда они остались наедине. При этом пальцы, державшие дымящуюся сигарету, предательски дрожали.