Иначе жить не стоит

Родной дом, сестра с ее бедами, друзья, институтские интересы — все существовало будто за стеклом, в стороне от главного движения Палькиной жизни. Ему приходилось иногда вникать в окружающее, но так, как на случайном полустанке: вышел, чему-то удивился, чем-то мимолетно заинтересовался — и вскочил на подножку.

Его воображение создавало все новые и новые газогенераторы. Громоздкие машины различных типов зарывались глубоко в землю, в ее черные недра. Они располагались там по его воле и послушно превращали уголь в газ. Газ струился по трубам, заполнял серебристые баллоны, питал электростанции и заводы…

Но прожорливые пасти машин капризно принимали только раздробленный уголь, и этот уголь приходилось предварительно дробить в подземных выработках.

Люди по-прежнему должны спускаться под землю, а это значит, что весь замысел ничего не стоит. Жалкая полумера, придаток к шахтерскому труду!

Простая истина из учебников, что от качества дробления угля зависит качество газификации, вставала непреодолимой преградой.

Огромного дистилляционного аппарата не получалось.

Иногда он впадал в отчаяние: решения нет. Не оттого ли ничего не осуществил Рамсей?..

Отчаяние вытеснялось упорством и верой, не слепой, а умной верой: человеческая мысль находит то, что ищет…

В эти дни он повел Татьяну Николаевну под землю.

Во время короткого свидания — одного из свиданий, когда Палька переходил от бурных надежд к бессильной ярости, — она попросила его передать записку Липатову.

— Так, — мрачно сказал Палька. — Нашли курьера!

— Зачем же? Гермеса! — очаровательно улыбаясь, поправила Татьяна Николаевна. — Против Гермеса вы не возражаете, надеюсь?

Так она ставила его на место и сама оказывалась высоко над ним — в мире, где люди с детства знают тысячи никому не нужных вещей. Он мстил ей тем, что разыскивал в энциклопедии всю чепуху, которой она козыряла, и при случае показывал, что знает больше, чем она.

Расставшись с Татьяной Николаевной, Палька без стеснения прочитал записку.

«Липатушка (ведь так Вас называют?), завтра муж уезжает в Ростов, и у меня будет несколько свободных дней. Не поведете ли Вы меня послезавтра утром в шахту, как обещали? Жду Вас в 9 часов утра».

Т. Н.

Муж уезжает. Великолепно!

Он помчался на шахту и получил два пропуска на послезавтра. Потом завернул в библиотеку и заучил все, что написано в энциклопедии про Гермеса. У божьего рассыльного оказалась нагрузка по совместительству — низводить души и в подземное царство. Очень кстати!

В назначенный час он застал Татьяну Николаевну и серой кофте, в простых чулках и старых туфлях без каблуков.

— Куда вы собрались? В туристский поход?

Татьяна Николаевна была раздосадована появлением Пальки и держалась без обычного апломба: чувствовала себя дурно одетой.

— Собираюсь в шахту. С Липатовым.

— Так где же эта старая лисица?

— О-о!

— Уж не об этом ли была записка? Так вот она. Я забыл передать.

Татьяна Николаевна рассердилась. Палька впервые видел ее по-настоящему сердитой — ишь как рассверкалась молниями!

— Ну, не злитесь. Раз уж вы собрались, я вам покажу шахту не хуже, чем Липатов.

— Держу пари, вы прочитали записку!

— А вы думаете, Гермес как действовал? Он же не курьер, а вестник богов! Покровитель путешественников! А по его дополнительной профессии он прямо-таки обязан вести вас под землю.

Она распахнула глазищи и перестала злиться. Конечно, знает этого Гермеса понаслышке. Дамское образование!

— У вас грехи есть?

— Грехи? Найдутся.

— Так пойдемте, я низведу вашу грешную душу в подземное царство.

— О-о! Вы основательно проштудировали энциклопедию! Я сдаюсь.

Как назло, у компрессорной им встретилась Катерина. Черт ее дернул выйти подышать воздухом! Катерина настороженно-иронически оглядела спутницу брата, круто повернулась и ушла.

Татьяна Николаевна не знала, что в нарядной их заставят переодеться в шахтерки, но это не смутило ее, а обрадовало: любят женщины маскарад! Палька не понимал, как ей удалось выглядеть изящно в неуклюжей робе и брезентовой шляпе. Она и держалась молодцом, даже когда клеть понеслась вниз, будто проваливаясь в мокрую темноту, — побледнела, но не позволила себе испугаться.

Пальку веселила мысль, что он натянул нос Липатушке и что Липатушка сегодня же узнает об этом. Однако теперь не Липатову, а самому Пальке предстояло «приобщать к производству» свою даму, и это было стыдно, потому что вокруг трудилось много знакомых. Что Липатов! Сегодня же весь поселок будет обсуждать забавную новость…