Иначе жить не стоит

Как нарочно, в небо выползла чуть скошенная, рыжеватая луна, и сразу все стало прекрасным — и палатки лагеря, и неоглядная степь, и уходящая вдаль дорога, еле заметная среди степной глади.

Катерина сидела рядом с Игорем. Широко раскрытые глаза, плотно сжатые губы. Не заговори с нею — сама и не подумает.

— Какое у вас лицо, такими, как вы, пишут мадонн, — сказал Игорь и про себя усмехнулся — она, должно быть, и не знает, что такое мадонна. Как она поведет себя — притворится, что поняла? Или промолчит?

— А я никогда не видела мадонн, — просто сказала Катерина. — Я ведь поселковая, шахтерка. Какие они — мадонны?

— Красивые и строгие. Как-никак божья матерь.

— Лестно, — усмехнулась Катерина. — Шахтерская мадонна!

Игоря бросило в краску.

За их спинами, уместившись вдвоем у косого оконца, Галя и Кузька пытались разглядеть, где они едут, и принимали колодезные журавли дальнего села за буровые вышки. Притиснутые друг к другу в тесноте и полумраке, Палька и Татьяна Николаевна без умолку болтали между собой и с детьми, пока их руки разговаривали по-своему — Палька находил и сжимал руку ненаглядной, рука то решительно отталкивала его, то покорно замирала, то шутливо выскальзывала из его пальцев и тут же снова попадала в плен…

Над запрудой разлив воды чуть покачивался, серебристыми змейками обозначая несильное течение. Темные деревья подступали вплотную к воде, только на изгибе реки образовалась неширокая отмель. От этого естественного пляжа наискось тянулась по воде лунная дорожка, дробясь в беспокойном водяном гребне, перебегающем через верх плотины.

Первыми бросились в воду ребята. Кузька сразу поплыл саженками, вздымая фонтаны сверкающих брызг. Игорь и Палька у самого берега учили плавать Галинку, украдкой выглядывая своих спутниц — что они там замешкались?

Татьяна Николаевна подбежала к воде и остановилась, пробуя ее кончиками пальцев. В изящном купальном костюме, каких в Донбассе и не видывали, — она знала, что ее разглядывают, и нарочно медлила. Пальке хотелось потянуть ее за руки, затеять возню, да смущала сестра. Но вот Катерина твердой походкой прошла мимо Татьяны Николаевны и, не раздумывая, бросилась в воду. Ненаглядная осталась одна. Было бы нелепо не крикнуть ей: «Трусиха!» — и не выбежать за нею…

Игорь и не глядя видел статную фигуру, так просто, без жеманства вошедшую в воду. Действительно мадонна! Ее величавая голова высоко поднималась над водой, — наверно, не хочет замочить косы.

Игорь поплыл рядом.

— Как вы тихо плывете. Наши парни всегда на скорость плавают, брызги до неба.

— Мне приятней с вами.

— Со мной? А ну, давайте!

Она нырнула и исчезла. Чуть колебалась гладь воды — луна покачивалась на ней, дразня обманными бликами. Игорь не умел плавать под водой и не знал в какую сторону плыть.

Катерина вынырнула далеко сбоку, засмеялась и поплыла против течения, прочь от Игоря. Игорь догнал ее.

— Косы замочили.

— Не беда, высохнут.

— А меня зачем бросили?

— Почему бросила? Плыли бы за мной. Или не умеете?

— Я бы вот так плыл и плыл рядом с вами, Катерина.

— И долго проплыли бы?

Он не успел ответить — она снова нырнула, показалась у самой плотины, поманила его и ушла под воду. Он поплыл наугад, а она уже вышла на берег, растерлась полотенцем и ушла за кустарник — одеваться. Игорь тоже вышел и все поглядывал искоса на ее белеющее тело, на взлетающие над кустами руки…

Уже одетая, Катерина села на берегу и распустила косы.

Игорь сел рядом. Густые волосы спадали на ее плечи и спину, одна мокрая прядь легла на грудь, приоткрытую низким срезом сарафана. Игорь зажмурился. Разум требовал — остановись! Но справиться с собою не удавалось.

— Катерина, меня тянет к вам. Не знаю, нужно вам или не нужно, но что есть, то есть.

— Ну зачем вы? — с досадой сказала Катерина. — Так хорошо было.

— А стало хуже?

Катерина начала заплетать косы. Игорь смотрел, как ловко ее пальцы перехватывают и свивают мокрые пряди. Одна коса повисла плетью. Потом — другая. Потом руки взлетели и точно уложили косы венцом, энергично протыкая их шпильками.

— Я не знаю, — вдруг сказала Катерина с грустным недоумением. — Не знаю. Только не надо.

Она была права. Игорь сам не понимал, что такое на него нахлынуло. Почти незнакомая, из незнакомой среды, недобрая и неприветливая девушка со странно изменчивыми настроениями… Скажи она: «И я полюбила вас» — что он будет делать с этой любовью? Но желание дотронуться до нее было так сильно, что он взял ее руку, заранее догадываясь — сейчас она выдернет руку. И она выдернула ее, нахмурив брови.

— Я полюбил вас, Катерина. Что мне делать с этим?

— Вы ж меня не знаете совсем. И обо мне ничего не знаете. Как у вас быстро все!

— Я сам удивлен, — сердито отозвался Игорь. — Но, к сожалению, это так.

Катерина внимательно посмотрела на него и сказала другим, печальным и добрым голосом:

— Что ж, буду помнить.

Встала и пошла к воде звать детей — пора ехать!