Иная

Я как-то спросила отца, почему он не ужинает вместе со мной, и он ответил, что предпочитает есть внизу и попозже. В подвале находилась вторая кухня (я называла ее ночной кухней), а также две огромные печи, лаборатория, где работали отец с Деннисом, и три спальни, изначально предназначенные для слуг. Я редко спускалась в подвал, прямого запрета ходить туда не было, но иногда дверь из верхней кухни в подвал оказывалась заперта, а даже если и нет, я знала, что мое присутствие там нежелательно. В любом случае мне не нравились запахи: вонь химикатов из лаборатории, отдающий тухлятиной дух стряпни из ночной кухни, смешанный с жаром горячего металла из печей. Да, я предпочитала запах крахмала. Подвалом правила кухарка и универсальная помощница отца отвратительная Мэри Эллис Рут, которая всегда смотрела на меня с неприкрытой враждебностью.

— Тебе понравилось?

Миссис Макги топталась возле стола с завтраком, теребя в руках посудное полотенце. Лицо у нее лоснилось, очки не мешало бы протереть, но клетчатый зелено-красный фартук, завязанный на талии, был наглажен и спадал вниз хрустящими складками.

Она спрашивала про медовый торт.

— Очень вкусно, — ответила я и почти не соврала.

Торт, ломтик которого я съела на десерт накануне вечером, отличался чудесной плотной сдобностью. Будь он пропечен чуть меньше и будь форма намазана маслом чуть щедрее, он и вправду мог получиться восхитительным.

— Если бы я пекла его дома, я бы использовала топленое сало, — сказала она, — но твой отец такой строгий вегетарианец.

Секундой позже Мэри Эллис Руте грохотом распахнула дверь из подвала и ворвалась в кухню.

— Что вы сказали курьерской службе? — обратилась она к миссис Макги.

Голос ее звучал хрипло и низко.

Мы с миссис Макги непонимающе уставились на нее. Не в ее обычаях было появляться наверху, да еще в столь ранний час. Сальные черные волосы топорщились от статического электричества, глаза метали молнии, однако она не встречалась взглядом ни с кем из нас. На подбородке у нее из выпуклой бородавки росли три длинные черные волосины, которые подрагивали, когда она говорила. Иногда я представляла себе, как выдергиваю их, но при мысли о прикосновении к ней меня мутило. Она носила громадное черное, засаленного вида платье, пахнущее металлом и едва не лопавшееся по швам, и металась по кухне, как жук — глухой ко всему, кроме собственных насекомых дел, притормаживая, только чтобы треснуть жирным кулаком по столу.

— Ну, вы собираетесь мне отвечать?! Уже почти десять, а еще никого нет.

Серебристый курьерский фургон останавливался возле нашего дома два-три раза в неделю, привозя материалы для отцовских исследований и забирая плоские белые коробки с наклейкой «Серадрон». На дверцах и стенках фургона значилось название и логотип компании «Зеленый крест».

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала миссис Макги, ее левая бровь и правая рука дергались.

Мэри Эллис Рут издала утробный звук, похожий на рычание, и с грохотом захлопнула за собой дверь в подвал, оставив шлейф металлической вони.

— Я никогда не разговариваю с человеком из «Зеленого креста», — проговорила домработница.

Вся доставка производилась с черного хода, который вел в подвал. Судя по лицу миссис Макги, ее настроение в один миг было испорчено на весь день.

Я встала из-за стола, сняла с полки мамину кулинарную книгу и пролистала ее.

— Смотрите, — сказала я, чтоб отвлечь ее. — Она поставила здесь четыре звездочки.

Это был рецепт сырного хлеба с медом. Миссис Макги заглянула мне через плечо в рецепт, на лице ее читалось сомнение. Я чуть откинулась назад, чтобы почувствовать тепло ее тела, не прикасаясь к ней. Мне казалось, что это самое близкое ощущение матери, какое мне суждено.

Полагаю, домашнее обучение имело свои преимущества. Мне не нужно было беспокоиться о том, что надеть в школу или как завести друзей. Время от времени мне приходилось сдавать предписанные департаментом образования экзамены, и каждый раз я на все вопросы отвечала правильно. Отец напичкал мою голову знаниями по истории, математике и литературе, я могла читать по-латыни, немного по-гречески, а также по-французски и по-испански, мой словарный запас на родном языке был настолько обширен, что периодически мне приходилось объяснять миссис Макги значение употребленных мною слов. Иногда Деннис преподавал мне естественные науки. Одно время он учился на врача, но потом переключился на биологию, которую преподавал на полставки в колледже неподалеку. Благодаря полученным навыкам Деннис служил нам семейным доктором и зубным техником. Только если я серьезно заболевала, а это случалось два или три раза, вызывали доктора Уилсона. Но прививки и ежегодные обследования нам с отцом делал Деннис. К счастью, у меня были хорошие зубы.