Иная. Песня Хаоса (СИ)

Палубу вновь залила кровь, очень много крови. Вхаро умирал, Котена несколько мгновений стояла над ним в воцарившейся тишине. Никто не праздновал победу, потому что все ожидали, что его поразит клинок Вен Аура. Случилось иначе. Случилось… Еще никто не осознал, как именно. Но сама Котена уже все прекрасно понимала. Она вновь убила, нож не дрогнул в руках. Но, когда пришло осознание, она выбросила оружие за борт, чтобы соленые волны смыли с лезвия кровь, изъели его коростой и растворили. Она желала, чтобы это оказалось ее последним убийством на пути к новой жизни.

— Ты сильная! Это жестокий мир… Так всегда и бывает, кх, — хрипел Вхаро, молящим жестом протягивая руку к Котене. Она в порыве милосердия опустилась на колени рядом с ним и положила его голову к себе на колени. Кровь заливала подол, но Котена не замечала. Никто не приближался, все уже понимали, что лиходей больше не представляет опасности.

— Ты возродишься в Хаосе и услышишь истинный зов, — проговорила Котена, и ее начали душить слезы. Но ни единой не скатилось по щекам.

Она убила Вхаро. Она чувствовала, как исходит жизнь из его искореженного тела. Но он впервые по-настоящему улыбался. И плакать хотелось не от убийства проклятого разбойника, а от того, что по мере приближения к смерти в нем вновь пробуждалась уничтоженная много лет назад песня. Тишина отпустила его. И он радовался. Но одновременно покидал мир живых. Как будто нельзя иначе.

— Мечтал ли я о такой смерти… Аур… Какой же ты везучий! Береги ее! — выгнувшись в последней судороге, воскликнул Вхаро. Он рассмеялся, но возглас застыл, иссяк последним вздохом. Глаза его померкли, черты исхудавшего лица разгладились. Он ушел. Его муки завершились. Котена прекратила их своею твердой рукой.

— Это сделала я. Я убила его, — проговорила она, когда ее мягко поднял на ноги любимый муж. Тело постепенно охватывала легкая дрожь.

— Котя… — ободряюще начал Вен Аур. Он намеревался утешать ее и успокаивать. Но Котена оставалась спокойна, она лишь смотрела на окровавленные руки и клялась себе, что на Забытых Островах больше никто не причинит другому вреда, никто не посмеет уничтожить песню.

— Котя? — отозвалась она, решительно выпрямляясь. — Чье это милое мягкое имя? Юлкотена убила его своей рукой.

— Он страдал. Он умер в тот день, когда уничтожил свою любовь, — понизив голос, кивнул Вен Аур.

— А Юлкотена убила его сегодня. Все. Закончилось.

— Закончились его муки. Возможно, Хаос поможет ему возродиться, — обнадежил ее Вен Аур. И корабль снялся с якоря.

* * *

Вхаро остался лежать на досках палубы, вскоре его тело унесли в трюм, а кровь смыли водой. Вновь заскрипели снасти, поднялись паруса, весла вгрызлись в толщу воды. И «Надежда» отправилась дальше в свое странствие наудачу.

Котена же еще несколько дней не могла избавиться от запаха крови на своих руках, она рассматривала их, лежа рядом с Вен Ауром в ночной тишине. «Существовал ли у него шанс на другое избавление?» — спрашивала она себя, но знала ответ — нет, не здесь, не в этом мире, не в этом теле. И все же Вхаро ушел, вновь обретя свою песню. Мало ли это? Много ли? Не ей судить. Тревога за любимого, Хаос, духи или судьба направили ее в тот миг — не столь уже важно. Все совершилось, все миновало. Корабль неизменно шел дальше, сменялись волны, сменялись времена.

— Вот и он, Разрыв Барьера, — возвестил через три дня пути Огневик. Он радовался, что возвращается домой.

— Край света! — поражались люди на корабле. Барьер и правда светился совсем рядом, он вставал невероятно яркой прозрачной стеной, переливался у края воды радужными бликами, искрился от прикосновений ветра. Но на его ровной поверхности зияла огромная расселина, прорезавшая его целостность, как клинок, разрубивший доспех. Из Разрыва Барьера сквозило холодом, оттуда же доносилось множество неведомых звуков. Несколько раз в океане вблизи него колыхались смутные тени, один раз выпрыгнул из воды огромный морской змей, покрытый зеркальной чешуей. Но он не напал на корабль, лишь задумчиво принюхался и скрылся в поднявшейся пене глубин.

— Это и есть тот мир, откуда вы родом? — спрашивала Котена, смотря издалека на Разлом. Ближе корабль не подходил.

— Да. Но мы видим его иначе. И я раньше видел его иначе. Кажется, я и правда превращаюсь все больше в человека, — ответил Вен Аур и обнял ее.

— Что ж… Пора, — опустив голову, сказала Котена. И из трюма вынесли тело Вхаро. Затем его спустили в одну из старых лодок. Огневик, попрощавшись с Вен Ауром и новыми друзьями, вызывался проводить в последний путь обретшего песню.

— Он родился в Хаосе, значит, в Хаосе и упокоится, — согласился с женой Вен Аур, когда она предложила такое погребение их врага.