Гиря опустил ее, спрятав лицо и подставляя мне свой лоб, который оказался непробиваемым. Раз пять я хорошо приложиться, а он все не выключался, как будто лобной костью у него было заполнено полголовы.
Сообщение заставило меня вспомнить о Дроне. Я повернулся в его сторону, как раз вовремя. Замахнувшись кирпичом, он был в паре метров от меня. Уже на рефлексе я успел отскочить в сторону.
Не ожидая столь быстрого рывка, Дрон ударил кирпичом пустоту. Оказавшись сбоку от него, я ударил ему в голову, попав в область уха. Чуть уплыв в сторону, он сразу закрылся руками и попытался от меня убежать. Я успел схватить его за шкирку и, удерживая правой рукой, принялся бить левой в голову, куда попаду. Извиваясь всем телом, чтобы уклониться от града ударов, он заорал:
– Все, все, хватит…
Но я прекрасно помнил, чем это закончилось в прошлый раз.
Опомнившись, Гиря заорал:
– Ну, сука, я тебя сейчас урою!
Видя, как он приближается, я встал за Дроном, прикрываясь им, как щитом, продолжая держать его за толстовку и бить в голову. Как ни пытался его вырубить, но никак не удавалось из-за мешавших рук и его постоянных увертываний.
Снова двое против одного. Благо у меня небольшое преимущество. «Нужно его вырубить, во что бы то ни стало», – будто приказал я себе. В этот момент до меня дошло, что, прикрывая руками голову, он открывает бока. Я размахнулся и с силой ударил ему в левый бок, попав под ребра. Резкий крик, и Дрон рухнул на пол, потеряв сознание.
Оставшись один на один, Гиря нападать явно заочковал. Как я уже понял, он привык народ запугивать, внушая страх толстыми габаритами. Сейчас же, когда нужно было реально драться, он боялся за авторитет перед своими друзьями и за последствия, которые могут возникнуть дальше. Уже и так нижняя часть лица, начиная от носа, обильно сочилась кровью. В его глазах появился страх, но и злость не уходила. Сжав кулаки у лица, он не знал, как ему поступить.
Зато я уже знал, благо Дрон подсказал. Не спеша, сжимая в стойке кулаки, я стал к нему подходить, готовый в любой момент на него наброситься. Не решаясь напасть первым, Гиря стал отступать. Дойдя до валявшегося кирпича, я его подобрал.
При виде этого глаза Гири переполнились ужасом.
– А теперь я буду вас, сучар, убивать… – сказал я на эмоциях.
Пятясь и оглядываясь, понимая, что я загоняю его в угол, Гиря взмолился:
– Ну, все, красавчик, ты победил… Все, харе… Я все понял…
Я уже понял, с кем имею дело, и чего стоят их слова. Даже не сомневался, что если сейчас все оставлю как есть и выкину кирпич, то стоит мне отвернуться, Гиря подберет его и с удовольствием размозжит мне голову.
– Ты думаешь, я так просто все оставлю? – спросил я, готовясь хорошенько оторваться.
– А че ты хочешь?
– Оставь его! – послышался женский крик.
Из того же прохода появились две испуганные девушки. Воспользовавшись их появлением, Гиря кинулся на меня. Вновь не надеясь на кулаки, растопырив пальцы, он успел ухватить меня правой рукой за толстовку. Кирпич плашмя ударил его сверху, заставив рухнуть лицом вниз. Напоследок, крепко держа мою толстовку, в падении он ее порвал спереди.
От испуга девушки вскрикнули, заставив меня очнуться от злобы. В боязни, что перестарался, я опустился над Гирей и пощупал на шее его пульс. Кровь тонкими струйками пугающе расползалась по его голове.
– Ты его убил! – заорала та же девушка.
– Жив, – сказал я, даже порадовавшись за него. Только сейчас дошло, чего бы мне стоило, если бы переборщил.
Следом подойдя к Дрону, на всякий случай я пощупал и его пульс. Кровь в вене уверенно билась, а губы слегка дрожали, будто тот что-то шептал в своем беспамятстве. К Селе мне подходить не пришлось, тот уже очнулся и пытался встать, но это у него пока что плохо получалось. Его глаза бегали по сторонам в непонимании, что происходит.
Дальше мне здесь находиться не имело смысла.
Возвращаясь к машине, я заметил, что толстовка впереди и под мышками сильно изорвана. Повсюду на ней осталась кровь гопников. Благо прохожих поблизости не было, и я никого своим видом не напугал. Я сел в машину и положил руки на руль. В глаза бросились костяшки на кулаках, сбитые в кровь. Я опустил козырек и посмотрел на себя в зеркало. Хоть лицо осталось чистое, без ссадин и следов крови, но в верхней части лба под волосами я нашел небольшую припухлость.
Что ж, легко еще отделался. Не хотелось даже себе представлять, что бы со мной было, если бы где-то допустил ошибку. В лучшем случае, я бы лишился наличности вместе с перстнем и получил чуток оплеух для острастки, чтобы не побежал жаловаться в полицию, а в худшем, нашли бы очередного суицидника. Особо разбираться никто бы все равно не стал.
Я взглянул напоследок на заброшенное здание, на котором вновь появилась манящая надпись: