Иная сторона Тарина

– А есть варианты? Мне покидать территорию запрещено – хвост будет в лучшем случае. В худшем – фантазия у Маджери… страдает. И я не хочу рисковать, пытаясь выяснить, какой пункт из уложения он применит, возвращая беглого каторжника в места заключения.

– Не применит, – уверенно заявил Райд. – Если ты действительно родня императору, тебе дадут новое имя и выдадут замуж. За того же Маджери, если проявит себя.

Меня перекосило. То ли от «замуж», то ли от уточнения кандидатуры жениха. Сложно судить: оба факта были для меня равно неприятны. Хотя если быстро стать вдовой… Пожалуй, рассмотреть варианты можно.

– И зачем я им?

– Май, ну сама подумай, – Райд вздохнул. – Покушения на императорскую семью дело хоть и хлопотное, но обычное. Двойников не напасешься, да еще таких, на которых реагировали бы семейные артефакты. А ни тебя, ни твоих детей и внуков жалко им не будет. Кто ты и кто они? Даже если и родня, смысл властью делиться?

– Знаешь, – поморщилась, – я, пожалуй, хочу сменить подданство. Не в курсе, князю случайно не нужна горничная там? Или на кухню кто-нибудь? Слуги же автоматически подданство сменят, если не пожелают уехать в трехдневный срок?

– Сменят, – подтвердил Райд.

А я усиленно соображала. Теперь в выходе княжества из состава империи я была заинтересована кровно. И лучше ему поспособствовать, пока на десять лет не упекли и за Маджери не выдали. Это, конечно, неэтично, но кто меня спрашивать будет, если в стране есть император, и его воля – последняя инстанция? На богов всё же надеяться не приходится: отчисления я им делала редко и только избранным кандидатам.

– Ты сказал, что вести переговоры, возможно, придется мне. Почему ты решил, что это удастся провернуть? – уточнила я. Вряд ли Райд говорил бы голословно, а значит, знает больше, чем успел рассказать.

– Посвящение первого курса традиционно проходит в резиденции князя Альверанского. Тебя зачислили именно на первый, хотя могли записать на любой волей его светлости. Даже диплом выдать, проставив тебе любые оценки. Но отправили на первый и, судя по любви окружающих, заставили сдавать самостоятельно, не открывая имен твоих «покровителей»?

– Угу, тяжкое время, ночная зубрежка…

– После пожалуешься, – отмахнулся приятель. – Дело важнее. Итак, тебя отправляют на первый курс, задания еще не дали?

Я отрицательно качнула головой.

– Значит, дадут перед самым мероприятием или уже на нем. Чтобы никто лишний не услышал и сам князь не заподозрил неладное.

– У меня метка.

– Если захотят, чтобы ты туда шла, – снимут. Кочевряжься до последнего, не соглашайся на задание… Упирайся и убеждай в полнейшей неадекватности. Ты это умеешь.

Я хмыкнула.

– В общем, веди себя естественно и непринужденно. Торгуйся, клянчи, упирайся руками и ногами, – продолжал инструктаж Райд. Как ему удавалось сохранять невозмутимое выражение лица, я бы очень хотела знать, но, наверное, это профессиональная тайна. – Специалистов твоего уровня там не будет. Альверанский не пустит никого: он почти всех столичных деятелей в лицо знает или по ауре. А мы с тобой работали не здесь – люди новые. Поэтому я и думаю, что пошлют именно тебя.

– И что им от князя нужно? Что я такого могу им добыть, чего у них нет?

– А вот это уже не моего уровня допуска дело, что у него есть, а чего нет, – фыркнул Райд, отчего я поняла, что приятель догадывается, но говорить не хочет. – Сама подумай, что может понадобиться его светлости, чтобы засвидетельствовать свое решение.

– Только не говори, что теперь нам придется его печать тянуть?

– Вероятно, именно это тебе и предложат. И заставят взять контракт. По всем правилам. Они их не лучше нас знают. Советую не отказываться.

– Но если я контракт возьму – выполнять придется. А без печати… Останусь я всё с теми же десятью годами плюс сколько мне еще накинут за кражу имущества подданного короны.

– А разве кража обязательно заканчивается передачей товара заказчику? Бывают же, – Райд тонко улыбнулся, – обстоятельства непреодолимой силы.

Я понимающе улыбнулась: кажется, жизнь начала налаживаться.

* * *

Утро нового дня уже не было таким ужасным, как предыдущее. Все же надежда – вещь хорошая, но план – куда лучше. А состоял он в следующем: дождаться, пока любимое начальство привлечет меня к «неожиданному» делу, всеми правдами и неправдами заставить их навязать его мне, а потом… На потом у меня были такие выдающиеся планы, обсуждать которые я не рисковала даже с собой. Вдруг кто-то заметит абсолютно счастливую рожицу и догадается. Нет, так себя вести – первый путь к провалу.

Сверившись с зеркалом и убедившись, что лицо меня не выдает, я отправилась на теоретическую каторгу, которая завершалась сегодня уроком черчения от несравненной мисс Моники, имевшей на меня всю свою невставную челюсть.