Иная сторона Тарина

Ответить на последний вопрос я бы, пожалуй, смогла, но увы, с седьмого ряда, где я приткнулась, рассмотреть фамильный перстень не удалось. Даже его наличие я больше предположила, чем увидела. Но интуиция подсказывала, что гордого разворота плеч вкупе с ухоженными длинными волосами у простолюдинов не водится. Среди воров, конечно, порой попадались с длинными шевелюрами, но только до первого задания. С него они уже возвращались со стрижкой, а то и лысыми – как кому с охранными чарами повезет. И с напарниками.

А ректор распинался. Про великую честь, оказанную нам тем несчастным добродетельным князем, который сдуру подписал договор со школой. Про нашу честь, которую нельзя ронять. Ее, как мне кажется, надлежит сметать в совочек. Про честь и славу школы, которую мы теперь представляем и должны преумножать подвигами и свершениями.

Я себе так и представила мемориальную табличку на стене. «Здесь была Майка. Сумма вознаграждения за поимку – две тысячи золотых. За живую – доплата на лекарства». Нужно будет заказать в тот же день, как осяду где-нибудь далеко и в тепле. Главное, чтоб без вони. А то в канаве сточной тоже тепло бывает. Но запах…

Я поморщилась, погруженная в свои мысли. Мне поморщились в ответ. Тот самый зритель, он же счастливый гость нашего ректора, он же… кто? Счастливый хозяин будущего банкета?

Я подалась вперед, с интересом изучая будущего работодателя. И пусть он еще не знал, что будет платить мне жалование, я уже начала продумывать свои действия. Перво-наперво нужно украсть его на пару минут. Желательно – под благовидным предлогом. Еще лучше под неблаговидным, чтоб все поверили в мою дурость и растяпистость. Это уж точно никого не удивит. А значит, и до шефа может не дойти. Ябеду Монику на собрание не звали, а больше меня так подставлять здесь и некому.

– …желает лично поговорить с каждым первокурсником и выбрать трех стипендиатов для своего фонда. А потому рекомендую вспомнить все свои достижения и занять очередь у кабинета пятьдесят семь. Собеседование пройдет именно там.

«Пятьдесят семь… Пятьдесят семь…» – повторяла я про себя, чтобы не забыть и не сбиться с шага. Пусть в школе и хватало платников, получить прибавку к карманным деньгам, а то и направление на практику к кому-нибудь из великих хотелось едва ли не всем. Мне даже локтем пытались въехать в бок, чтобы в очереди продвинуться, но увы, я уклонялась профессионально, как и кисти выворачивала. Не мне же одной боль терпеть после проваленного задания на улицах городах. Подрастающее поколение тоже учить нужно, чтобы или профессионально срезали, или вовсе не брались. А то без рук останутся – в нашей самой гуманной из всех стран именно такое наказание полагалось для уличных воров. Те, кто поудачнее, получали несколько иные предложения. Хоть бы и десять лет полного пансиона за счет казны.

Очередь продвигалась довольно быстро. Видимо, князь точно знал, кого именно он желает проспонсировать. И аристократов среди них не было. Родовитые дворяне покидали кабинет, едва порог перешагнув. Разорившиеся задерживались подольше, но тоже возвращались с собеседования без особой радости. Дольше всех беседовал с князем Тарлин, мой коллега по мучениям с учебником. Бедняга над ним и вовсе поседел, а на экзамене голоса лишился – шепотом на все вопросы отвечал.

Моя очередь подошла где-то спустя час. Я успела всю попу отсидеть, устроившись прямо на полу. А что? В правилах не было пункта, запрещавшего сидеть на полу. А длина юбки, закрывавшей мои ноги до носков туфелек, надежно защищала от попрания приличий.

Собрав все свое мужество и изобразив дрожь в коленках, я вошла в приоткрытую дверь. Остановилась, чтобы помяться на пороге, но послышавшийся из коридора голос школьного алхимика заставил меня поторопиться. И, словно в наказание за мою медлительность, а после – поспешность, ручка двери больно ударила меня по попе.

– Проходите, – на мой конфуз его светлость милосердно не обратил внимания. Разве что в глазах мелькнули искорки смеха, но тут же скрылись за ледяной коркой, уловив мой внимательный взгляд.

Старательно шаркая, я доковыляла до стола и неуклюже села, задев с профессиональной сноровкой чернильницу. Наклонилась, чтобы получше рассмотреть результат своего конфуза, и заглянула под стол, оценивая обувь князя. Неплохо, совсем даже неплохо. Я бы такую пару себе в коллекцию взяла. Что ж, будем считать, что первую проверку на подлинность его светлость прошел.

– Здравствуйте… – проблеяла я голосом невинной овечки.

– Здравствуй, – усмехнулся мужчина.