Иная сторона Тарина

Зашуршали листвой кусты, напоминая, что выращенным магами растениям закон не писан. Взорвалось что-то в общежитии. Дюжина горящих окон тут же оказалась погружена во тьму. Недовольный крик коменданта донесся даже до меня. Не удивлюсь, если проснулись и жители близлежащих домов.

Знакомый запах донесся до моего носа.

– Вы снова здесь? – спросила, не оборачиваясь.

– Впервые за последние пятнадцать лет, – признался мой неожиданный собеседник.

Я порывисто поднялась и оглянулась.

Его светлость Юлиар Шарнес. Как будто его для полного комплекта не хватало. Сая видела, любимого шефа – тоже, одного только герцога обошла своим вниманием. И вот он – словно сама Мамари положила – стоит передо мной.

В отличие от своих коллег, претендовавших на мою скверную личность, его светлость мало изменился с нашей последней встречи. Цветущий и прекрасный, каким и было принято видеть этого человека. Словно мы только-только расстались на приеме и он вышел исправить это досадное недоразумение.

– Рада за вас, – со всей возможной учтивостью заявила я, отряхиваясь. – Не буду мешать вашему уединению. Наверняка вам есть что вспомнить.

– Как меня отсюда исключали всем попечительским советом? – с усмешкой предположил Юлиар. – Да уж, неплохо мы тогда повеселились.

– И что же пошло не так?

Если верить доступной мне информации, его светлость все же закончил Школу с отличием. А значит, исключение не удалось.

– О, все прошло идеально, – герцог мечтательно улыбнулся. – Я успел выслушать практически весь преподавательский состав. Чего только обо мне не говорили! Бестолочь, смутьян, хулиган и нищий ублюдок… – Последнее оскорбление его светлость произнес с особой интонацией. – Жаль, отец не оценил последнее заявление. Он подошел после и испортил мне всю затею. Так уж вышло, что при поступлении я пользовался не самым известным из своих имен. А администрация в те годы предвзято относилась к студентам без титула. Не подскажешь, она исправилась? – как бы мимоходом поинтересовался герцог, прерывая рассказ.

– Администрация ваших времен? Возможно, – не слишком вежливо намекнула я на возраст собеседника.

– Нахалка, – беззлобно заметил мужчина, присаживаясь на скамейку. Аккуратно пристроил свою трость и продолжил: – Майя, вы позволите говорить откровенно?

– Как будто вам кто-то может запретить. – Я пожала плечами. Внутри все замерло в ожидании очередной гадости. Могло случиться и так, что его светлость не послужил вестником дурных новостей.

– Интересный вопрос. Но смею предположить, что у каждого из нас найдутся слабости, играть на которых сможет наш противник. Ни я, ни вы не исключение. А потому, моя радость, в память о прекрасных минутах наших совместных игр дам вам совет: заранее решите, чем или кем вы готовы пожертвовать. Не осталось ли в Тарине тех, кто дорог вам настолько, что вы переступите через свою гордость.

Он говорил, а внутри меня все холодело. Признавать очевидное – уязвимость перед банальным шантажом – было слишком неприятно.

– И если таковые люди остались, подумайте, как далеко вы готовы зайти ради них.

Мужчина замолчал, но больше слов и не требовалось. Мою подноготную все же раскопали. Раскопали и нашли то, что я бы и сама хотела отыскать. Но мне не удалось. А тайная служба… Ненавижу!

– Выбирайте внимательно, – предупреждение герцога достигло моих ушей уже у самых ворот.

* * *

Марлис Лаен не изменила себе. Я нашла ее на том же месте, что и днем ранее. Нищенка куталась в протершуюся шаль и невидящим взором обращалась к прохожим. Заметив меня, женщина на мгновение утратила безразлично-жалобное выражение и белозубо усмехнулась. Я прислушалась:

– Через четверть часа на углу Висельников и Стражней, – распорядился мой осведомитель.

Я промолчала. Вместо этого бросила в кружку золотую монету. До своих коллег номиналом меньше она не долетела: скрылась в недрах нищенских лохмотьев.

На углу улиц гулял ветер. Увы, не только он предпочитал пешие прогулки: на Стражней отирались и господа в казенных доспехах. Эти не слишком приветливо относились к зевакам, но милостиво их терпели до первого грозного взора начальства. Или какой-нибудь моложавой аристократочки, пренебрежительно оглядывающей улицы в ожидании своего кавалера.

Ручки, как и положено, спрятаны в муфточку, на плечиках шубка. Подол золотой нитью расшит. А через плечо сумочка повешена. Видать, дама хоть и выглядит обеспеченно, но в долг ей еще не дают. Значит, совсем недавно в городе. Увести, что ли, добычу? Пусть и на Стражней, но служители смотрят куда угодно, лишь бы не на леди. Значит, и на вопли ее побегут с опозданием. Если вообще побегут.

– Нравится? – Марлис подкралась, как и положено благодатным слушателям, тихо и незаметно.

– Увесистая сумочка, – на глаз прикинула я.

– Да не сумка, – недовольно поморщилась собеседница. – Леди.

– Не слишком, – отозвалась я, наблюдая, как уплывает моя подработка. Из здания стражи вышел ее начальник и, галантно предложив даме ручку, помог той забраться в экипаж. – Видела и краше.

Сказала – и получила подзатыльник.