Иная судьба. Книга 2 (СИ)

– Хммм… Эдак мы не с-с-сдвинемся с места, если вы начнёте без конца меня перебивать. Может, всё-таки, угомонитесь и начнёте внимать старому деду? Предлагаю такой порядок: c-c-cперва говорю я. Зc-c-cатем вы с-с-спрашиваете. И… Я вс-с-сё чувс-с-ствую, прекратите, наконец, дёргать чешуйки из моего хвос-с-ста! Это малютка Полин вас-с-с подговорила? Ей опять не хватает сырья на эликс-с-сиры? Вот что, детёныш-ш-ши, как нарастут у вас свои чешуйки – рас-с-споряжайтесь ими, как хотите, а меня не трогайте. Слуш-ш-шайте ж-ш-ш-ше, неугомонные непоседливые дети, слуш-ш-шайте о делах не таких уж-ш-ш-ш давниш-ш-шних дней и не такой уж глубокой с-с-старины…

Глава 1

Как уже упоминалось, комендант городской тюрьмы Александр Карр не любил присутствовать на допросах и пытках, особенно если объектом воздействия была женщина. И по возможности всячески старался оные процедуры облегчить, ежели видел, что вина испытуемой – в собственной глупости. Свой ум не пришьёшь. Но чего только не творят Евины дочери из-за жадности, ревности или зависти! Справедливости ради стоило отметить, что и Адамовы отпрыски попадались на схожих грешках, и не раз, но к мужчинам господин Карр особого снисхождения не проявлял. Был твёрд и хладнокровен. Ибо женщина от природы слаба, что с неё возьмёшь, Змей-то знал, кого искушать; а вот Адам… С точки зрения коменданта, первый муж согрешил не тем, что принял запретный плод от женщины, а тем, что потом её же, любимую, выдал. «Жена, которую ты дал мне, дала мне плод, и я ел…»

Выражаясь нынешним языком, праотец наш струсил, переложив ответственность с себя на всемогущего Творца и слабую женщину. То есть, изначально поступил не по-мужски.

Вот потомки до сих пор и отвечают за его бесхребетность. Во всяком случае, те, что унаследовали худшие черты. Хотя встречались среди мужеского роду представители, которых мэтр Карр заслуженно считал образцами для подражания и всегда при особо неприятных моментах работы прикидывал в уме: а как бы поступили они в данной ситуации?

– …А я вам говорю, прежняя была настоящей, а эта – самозванка!

В иное время приятный, но сейчас подпорченный истеричными нотами женский голос буравчиком ввинтился в мозг коменданта, отвлекая от высоких размышлений. Александр Карр поморщился. Молода ты ещё, голубушка, истерики тут закатывать. Да и чином не вышла. Не таких обламывали. Что, думаешь, твой звёздный час настал? Не просто так полдня у ворот тюрьмы под дождём проторчала, ждала моего приезда, в ноги бухнулась, не успел из кареты выйти. Думаешь, ничего про тебя не знаю? Всё знаю. И как на исповеди хулу на госпожу герцогиню возводила – должно, так и надеялась, что святой отец монсеньору архиепископу слово в слово перескажет, а тот немедля вызовет Инквизицию. Только святые отцы у нас не промах, и тайну исповеди не нарушат, и намекнут кому надо на того, кто с непочтительностью относится к высочайшим особам… И как к Главному Судье пыталась пробраться – тоже ведаю, да только ниже писарчуков ты не прошла, потому как ни прошения толком составить не можешь, ни словами объяснить, только желчью брызжешь. Теперь вот ко мне явилась, поскольку поставлен я здесь доброхотов выслушивать и просеивать, аки невод: кому давать волю с доносами, а кого прочь гнать. Ну-ну, посмотрим…

– А я вам говорю… – Флора задохнулась. И начала частить: – У этой, новой, даже уши не проколоты, а моя госпожа всегда в серьгах ходила, вот что! Эта, новая, со слугами всё тиль-тиль-тиль, да «голубушка», да «голубчик», а моя-то госпожа чёрной костью брезговала, через меня только и общалась, ведь настоящий мой батюшка не из простых был…

Комендант вновь поморщился. Себя он «чёрной костью» не считал, но очень хорошо помнил, как смотрела сквозь него, словно не видя, прошлая госпожа Анна, когда ему приходилось по некоторым делам встречаться с его светлостью лично, в Гайярде. Герцогиня в упор не замечала не только слуг, но и всех, кого считала ниже по положению; разве что человечек мог оказаться нужен, и тогда она до него снисходила.

Эта же, новая…

У коменданта потеплело на сердце, едва он вспомнил восторженный шёпот племянника: «Дяденька Александр, а я вот думаю, что она всё-таки фея! Я ведь простой мальчик, а она ко мне… как матушка, по-доброму. И про сестрицу всё выпытала, хорошо ли ей в монастыре, и нянечку обещала подыскать, чтобы мы ЖАннеточку домой забрали. Я ведь сначала не понимал, что тебе с нами трудно, обиделся, когда ты сестрёнку в приют отдал, а мне её светлость сразу всё объяснила. Правда, она ангел, да? Дядя Александр, а у неё детки есть? Вот я вырасту большой, стану рыцарем или маршалом и посватаюсь к её дочке»…